Я отведу тебя в место силы...

- Прямо так?..

- Да. Тогда получится, что мы просто обменялись своим искусством. – Она опять уже рисовала, временами глядя на расстилающийся перед ними пейзаж, а потом опять опуская глаза на лист бумаги.

- Кхм… - негромко прокашлялся Чимин, на мгновение задумался, а потом начал петь одну из своих сольных песен. Карандаш завис над альбомным листом, девушка устремила взгляд вдаль, на противоположный скалистый берег и, казалось, вся обратилась в слух.

А Чимин пел так, словно песня эта рождалась только сейчас, и девушка, сидящая рядом, была первой, кто ее слышал. Более того, и сама песня была именно для нее, для этой девушки.

Голос певца затих, и несколько секунд слышалось только тихое журчание воды. Потом Айсулу вздохнула и тихо сказала:

- Спасибо! Это было…красиво!

- Я рад, что тебе понравилось, - опять улыбнулся он.

- У тебя красивый голос… Очень необычный тембр. – Она опять повернула голову и увидела, что парень тоже смотрит на нее

- У тебя тоже, - тихо ответил он. И что-то такое было в его взгляде, что она опять залилась краской и низко опустила голову, пряча смущенное лицо.

- Ну вот, опять, - жалобно протянул он. – Что такое, Айсулу?

- Не смотри так на меня!

- Как – так?

- Так, как ты сейчас смотришь! Это меня смущает…

- Но… на тебя хочется смотреть. Ты – очень красивая…- голос его неожиданно стал низким и приобрел какие-то бархатистые оттенки. – Очень красивая…

- Не надо, - прервала она.

- Почему? Я что – не могу сказать красивой девушке, что она прекрасна?

Девушка поджала полные губы и помотала головой, неосознанно вертя в пальцах карандаш:

- Не надо говорить так…

Чимин протянул руку и накрыл ладонью ее пальцы, останавливая движение карандаша:

- Айсулу!.. Ты правда очень красивая! И очень нравишься мне…

Девушка хотела что-то сказать, но тут от лагеря послышался звонкий голос младшей сестры:

- Идите ягоду есть!

Чимин одним гибким движением поднялся на ноги и подал руку:

- Идем?

Айсулу словно колебалась. Тогда он, слегка наклонившись, взял ее за руку и потянул вверх:

- Пошли! А то эти двое всё съедят без нас, - и так звонко, заразительно засмеялся, что девушка не выдержала и тоже улыбнулась.

Он так и вел ее, держа за руку, и только возле самого лагеря отпустил теплые пальцы.

Оказывается, Эркелей набрела неподалеку на заросли дикой малины и набрала полный котелок спелой, невероятно пахнущей ягоды. И была невероятно довольной собой. Айсулу искренне похвалила девочку, достала чистые тарелки и насыпала всем по приличной порции.

Все опять расселись на бревне. Перед этим Аржан проверил готовность картошки и пришел к выводу, что пора отодвигать ее подальше от углей, пока не начала гореть.

- Эх, сейчас бы молока! – мечтательно сказал студент, отправляя в рот сочную ягоду.

- Да и так всё просто замечательно, - улыбнулся Чимин. – Эркелей, ты просто умница!

Девочка зарделась от такой похвалы своего кумира и сказала:

- Завтра поищу здесь землянику.

А он от души поблагодарил за лакомство и посмотрел на старшую сестру: малиновый сок окрасил ее губы и сделал их яркими и манящими. Она тихо улыбалась каким-то своим мыслям, и Чимину вдруг нестерпимо захотелось впиться в эти губы поцелуем, попробовать их на вкус, испытать, каково это: целовать девушку, прижимая ее к своему телу.

Желание это было таким непреодолимым, что парень на миг прикрыл глаза, восстанавливая душевное равновесие и мысленно приказывая себе не сходить с ума. А когда открыл их – увидел, как она облизывает испачканные соком ягод пальцы, и в мозгу его произошел беззвучный гормональный взрыв. Музыкант чертыхнулся про себя и отвел глаза, стараясь забыть эту картину.

А девушка, и не подозревая, что за бурю разбудила в его душе, встала с бревна и сказала:

- Спасибо, сестренка! Было очень вкусно! Кто доел, давайте ваши тарелки, я помою…

- На здоровье, - ответила ей Эркелей и протянула пустую тарелку.

- М-м-м, - как большой довольный кот, промурлыкал Аржан и тоже протянул свою тарелку.

У Чимина еще оставались ягоды, и он сказал:

- Сейчас доем и тоже принесу.

- Да, и давайте уже пойдем, если хотим успеть до темноты, - поторопил брат.

Чимин поспешно проглотил последние ягоды и нагнал Айсулу почти у самой воды. Она поставила тарелки на камень и принялась мыть, а Чимин стоял рядом, готовый принять чистую посуду. Девушка протянула ему мокрые тарелки и попыталась сдуть с лица непослушную прядку, выбившуюся из прически. Но Чимин присел рядом и сначала заправил прядь ей за ушко, потом легким ласкающим движением провел большим пальцем по бархатной коже щеки, после чего удостоился внимательного взгляда темных глаз. Потом забрал у нее из рук тарелки и выпрямился, опять протянув руку. Девушка завороженно вложила в его ладонь свою узкую ладошку и поднялась. Они стояли рядом, глаза в глаза, и время, казалось, остановилось, растянув мгновения в часы. Потом она сморгнула, поспешно вырвала свою руку и, забрав у него тарелки, пошла, не оглядываясь, в лагерь.