Я отведу тебя в место силы...

- Айсулу, ну, правда!..

Тогда девушка сама поцеловала его, да так, что у парня дух перехватило. И только он хотел ее обнять – отпрянула назад.

- Ну, так что? Будешь танцевать? – и посмотрела так лукаво, что он рассмеялся.

- А ты потом еще так поцелуешь?

Девушка засмеялась:

- Смотря как танцевать будешь…

- Ах ты!.. – он хотел схватить ее, но Айсулу увернулась и, поманив его за собой, пошла к лагерю.

Мужчина поспешил за ней. Вытащив из гнезда штекер наушников, смотал их в кольцо и, вложив в руку девушки, сказал:

- Держи, не потеряй.

Она уселась на все то же бревно и приготовилась смотреть.

Чимин выбрал трек, включил и отдал телефон девушке.

Потом отошел на поляну, где трава была ниже и, прислушавшись к музыке, начал танцевать. И она опять засмотрелась, как тогда, в первый раз. А музыкант, казалось, забыл о том, что у него есть зритель. Он танцевал самозабвенно, полностью отдаваясь ритму, следуя за мелодией. И каждое движение было настолько отточенным, совершенным, что казалось, будто танцует не человек, а какое-то сверхъестественное существо. Но вот музыка прекратилась, танцор замер.

- Еще! – выдохнула восхищенно Айсулу. Зазвучала новая песня, и он начал танцевать. И на сей раз это был совершенно иной по стилю танец, но настолько гармонично передающий и ритм, и саму мелодию, что Айсулу затаила дыхание, не отрывая взгляда, боясь пропустить хоть что-то, хоть самую мелочь – жест, движение, вращение руки или поворот головы.

Когда же он остановился, тяжело дыша, она воскликнула:

- Господи, кто ты?

- В смысле?

- Разве человек может так танцевать?!

- Это ты еще Хосока не видела! – засмеялся он. Подошел почти вплотную и, взяв ее за руку, поднял с бревна. – Требую обещанной награды.

Айсулу быстро чмокнула его в губы и отстранилась.

- Ну, не-е-ет! Так не честно! Мы так не договаривались! – и, обняв девушку, поцеловал ее со всей горячностью. И потом вдруг произнес: – Саранхэ!

Айсулу замерла у него в руках, потом высвободилась и произнесла:

- Не надо так шутить!

Он тоже перешел на английский:

- Я не шучу!

Но она покачала головой:

- Я понимаю, что ты так говоришь просто под влиянием момента.

- Почему ты так думаешь?

- Давай не будем говорить об этом?

- Но – почему?

- Знаешь, у русских есть такая пословица: «Утро вечера мудренее». А уже не то, что вечер – глубокая ночь. Давай пойдем спать. День был длинный, мы оба устали. Завтра наступит утро, и ты посмотришь на всё другими глазами.

- Ты так думаешь?

- Ну, конечно! – уверенно сказала девушка и погладила его по разгоряченной щеке, уже слегка щетинистой.

- Хорошо, пусть будет по-твоему. Но не думаю, малышка, что ты права.

- Посмотрим, - откликнулась она и первая легко поцеловала его. – Спокойной ночи, Чимин!

- Спи хорошо, – по-корейски произнес парень и повторил по-английски. – Гуд найт!

Потом проследил, как девушка забралась в свою палатку, и, вздохнув, тоже отправился спать.

Глава 16

16***

Айсулу

Утром она проснулась от того, что озябла под тонким пледом, несмотря на то, что перед сном надела толстовку с капюшоном. Эркелей свернулась клубочком рядом, тихо посапывая во сне, завернувшись в плед так, что наружу торчал только кончик носа.

Айсулу откинула свой плед, осторожно потянулась, разминая затекшие мышцы, и укрыла сестренку сверху. Потом выползла из палатки и увидела, что Аржан уже развел костер, и пламя, весело потрескивая, облизывает ветки. Над огнем уже висел котелок с водой – брат, кажется, решил приготовить чай и сейчас сидел на бревне, глядя на реку. Лошади опять паслись на поляне, но уже в другом месте – видимо, проснувшись, Аржан сводил их на водопой, а потом привязал там, где трава была гуще и сочнее.

Она обула кроссовки и подошла ближе:

- Доброе утро, Аржан!

- Проснулась? - парень поднял глаза и похлопал по бревну ладонью. Она села рядом, обхватив себя руками и пытаясь согреться. – Замерзла?

- Да, ночью было холодно.

- Это потому что мы у реки. От нее тянет прохладой. Эркелей спит?

- Да, - улыбнулась девушка, вспомнив закутанную, как в кокон, сестренку.

- Чимин тоже еще спит, - сказал юноша.

Она промолчала, потом спросила:

- Мы когда отправимся обратно? Я успею еще порисовать?

- Да вот, думаю, позавтракаем, и можно будет начинать собираться,- ответил Аржан. – Конечно, еще успеешь!

- Тогда займусь этим сейчас, - решила девушка и пошла за альбомом и карандашами.

Она прошла немного вниз по течению, туда, где Кумир уже снова обретал скорость и норов бурной горной стремнины. Села на большой голый камень, еще холодный после ночи и, открыв альбом, пристроила его на коленях.

Девушка хотела сделать как можно больше набросков и эскизов, чтобы потом, дома или уже в городе превратить их в полноценные картины.

Она запечатлела и противоположный скалистый берег, покрытый сверху зеленью деревьев и трав, и стремительно несущуюся воду с белыми бурунчиками пены, и камни, тут и там торчащие из воды. Река непрестанно шумела, и этот гул успокаивал, словно настраивал в душе невидимые струны гармонии и покоя.