После таких слов на душе становится веселее. Благодаришь Бога, что есть еще люди, которые могут посочувствовать, умеют поднять настроение своему ближнему. Вот и меня угощают, успокаивают. И так тепло становится на душе от человеческой доброты. Другим вместе уже самому хочется кого-то поддержать.
Все знают, у кого, когда, и за какую цену можно купить наркотики, водку, чай, сигареты. Если кому-нибудь крайне нужны деньги – одолжат. Долговые или иного вида расписки в лагере писать не принято – слово стоит дорого. Если же должник не отдает в оговоренное время долг, то не принято требовать силой. Обращаются к блатным. Те должника изобьют и еще и деньги заставят вернуть в установленный ими срок.
Если же возникают трудности с возвратом долга, то, как правило, поступают так: должник приглашает на чай и там вежливо просит: "У меня неожиданно возникли проблемы. Если можешь, подожди еще. Если же тебе нужны деньги, то я перезайму, а тебе отдам, как обещал".
Некоторые заключенные, среди прочего ширпотреба изготавливали и вживляли под шкурку своего детородного органа "маслины". Что такое "маслина"? Узник находит на работе осколок толстого стекла и спиливает его на наждачном круге до размера горошины, а потом еще долго шлифует специальной пастой.
Процедуру вживления исполнял Анатолий, которому ребята в шутку присвоили "погоняло" "хирург". В назначенный день "хирург" тщательно промывал "операционный стол", мыл руки, дезинфицировал инструменты, потом демонстративно, неспешно надевал белый халат и раскладывал бинты, порошок стрептоцида, спиртовой настой йода. Пациенты становились в очередь. Это действо было разрешено наблюдать всем желающим, и ребята не упускали случая развлечься.
Запомнился здоровенный Миронов. Как только подошла очередь снимать штаны, и класть свое мужское достоинство на стол под удар "скальпеля", так ему от предчувствия боли стало плохо. Чтобы не пропустить зрелище "операции", одни "доброжелатели" подхватили притомившегося под руки, а другие быстренько принесли воды и побрызгали на беднягу. Полусознательного подвели к столу, и поддерживали под руки во время "операции".
Позже каждый прооперированный, платил "хирургу" за эту процедуру две пачки сигарет.
Зачем же некоторые заключенные так глумятся над своим телом? Объясняли, что это для того, чтобы в будущем доставлять большее наслаждение любовницам – "маслина" будет их в интимном месте так раздражать, что те будут извиваться, кусаться, царапать спину, стонать от наслаждения. Учитывая это, некоторые оригиналы не ограничивались одной "маслиной", и благодаря этому их интимный орган своим видом напоминал початок кукурузы.
В то время случилось так, что я подружился с Николаем Щербаковым и мы стали жить семьей. Мы не курили, так что полученные из дома, и купленные в лагерном магазине сигареты использовали как валюту для оплаты своих семейных нужд. Николай был гораздо старше, поэтому имел больший жизненный и лагерный опыт. Однажды он предложил мне:
– А давай и мы себе "маслины" вставим.
Я подумал, что он, солидный седовласый человек так шутит над глупостью молодых заключенных и ответил в тон:
– Если ты вставишь, то и я следом за тобой стану в очередь к "хирургу".
А Николай… действительно, изготовил "маслину" и вставил! Демонстративно взял из семейного бюджета две пачки сигарет и отнес "хирургу". После того подошел ко мне и заявил:
– Помнишь свои слова?! А за "базар" отвечаешь? Там еще две пачки сигарет осталось, так что готовься к "операции". В цеху я видел большой кусок стеклоблока, так что "маслина" из него получится, как слива. Так ты ее сам изготовишь ли, может, помочь?
Вот так попал в переплет! Что делать? Стал "съезжать с базара", "дурачка включать", ссылаясь на те, или иные надуманные причины, оттягивать время. Сначала Николай всячески иронизировал надо мной, а потом серьезно заявил:
– Твое счастье, что мы семейные, и поэтому я не вынесу эту проблему из семьи. Если бы ты, не подумав, кому другому такое ляпнул, то тебя силой заставили бы выполнить обещанное.
А что было бы, если бы Николай обнародовал нашу договоренность? Что? А ребята своими насмешками и подковырками так бы достали, что так и должен был бы стать в очередь к "операционному столу".
Семейником "хирурга" был бывший военный летчик Виктор. Неплохим парнем он оказался: мускулистое тело, интеллект, чувство юмора, доброжелательность. Как-то он молча читал письмо из дома, вдруг выругался, и горько обратился к соседям: "Мама пишет, что мой товарищ, с которым вместе учились в летном училище, погиб в Афганистане! Как же судьба нас развела: я в тюрьму попал, а он в Афгане смерть нашел. Получается так, что тюрьма спасла меня от худшего – смерти в бессмысленной чужой войне".