«Я почему-то должен рассказать о том...»: Избранное

Было просто, очень просто:
Стол перед окном.
Человек большого роста
В кресле за окном.

Мягкое текло сиянье

Пасмурного дня.
Было нечто без названья —
Были мир и я.

«А самое главное? — Вот что…» [99]

А самое главное? — Вот что:
Я живу и жизнь хороша,
Утром — солнце из сада. Ночью —
Робкий шорох карандаша.

Кто-то вывел меня из потемок.

Поведет он меня и впредь.
Жить доверчиво, как ребенок,
И доверчиво умереть.

И окончится все, как надо:

Если надо — навеки спать,
Если надо — солнце из сада,
И стихи, и я сам — опять.

«Итак, мы живем, господа…» [100]

Итак, мы живем, господа.
Момент исключительно редкий.
Взгляните: окошко звезда,
Ночные, притихшие ветки.

Был Рюрик. Был царь Соломон.

Людовики были в Версале.
А мы, погруженные в сон,
Бессовестно все прозевали.

На миг из-под заспанных век

Взглянули вокруг изумленно,
И вновь забываем навек,
И Рюрика, и Соломона.

Живем мы на свете года,

Увы, навсегда умираем.
Цените же: ветки, звезда,
Огни над далеким трамваем.

«В далекой вечности, когда я стану Богом…» [101]

В далекой вечности, когда я стану Богом
И наконец сполна вселенную создам,
Я вспомню налегке, как по земным дорогам
Я брел беспомощно, растерян и упрям.

И я пойму тогда, сквозь ласковую жалость,

Зачем такой смешной, в штанах и пиджаке
Стоял я у окна. И солнце расползалось
По лужам мартовским и по моей руке…

«Верёвка через двор. Рубашки, полотенца…» [102]

Веревка через двор. Рубашки, полотенца.
И ряд кальсон.
С открытой непредвзятостью младенца
Гляжу — и поражен.

Мильоны лет творится мирозданье,

Вот результат —
Веревка, двор и четкое сознанье —
Подштанники висят.

Не знаю, мало это или много,

Но это — всё.
…В бездонном мире строго и убого
Колышется белье….

«В детстве — лампа. И, коленями на стуле…» [103]

В детстве — лампа. И, коленями на стуле,
За Майн Ридом в детской над столом.
Львы, охота. Реют стрелы, свищут пули.
«Вырасту — и я сражусь со львом».

Вот и вырос. Вот: обед, жена, контора,

Седина усталой головы.
Вот и вырос. Снег, и сосны, и заборы.
Где же подвиги? И где же львы?

«За что мне радость такая?..» [104]

За что мне радость такая?
И утро, и грусть, и дыханье,
И ветки в саду колыханье,
И воздух, дрожа и сияя,
Плывет, меня омывая…
За что мне радость такая?

«Умру до конца, без остатка…» [105]

Умру до конца, без остатка,
А все-таки это было:
Был стол, карандаш, тетрадка
И вот — папироса дымила.

«Каждый день: проснулся — и обои…» [106]

Каждый день: проснулся — и обои.
Отчего нельзя, хотя бы раз,
Пробудиться в настоящее, большое,
Что откуда-то тревожит нас?

«Мы спим. Мы спим. И страшные мы видим сны…» [107]