Я подарю тебе меч (СИ)

— И что ты предлагаешь? — спросила Гризелла.

— Раз поклонщики прячутся за Стеной, то и мы сможем за ней укрыться. Переберемся через нее на ту сторону, и все дела.

— И тебя там сразу сцапают вороны и отправят прямиком во вторую жизнь. А если поймут, что ты оборотень, то и второй жизни не будет — убьют тебя с твоим орлом вместе.

— И еще хорошо, — вставил Боррок, — что ты через Стену сможешь перелезть, а твой орел — перелететь. А что делать тем, у кого звери не лазают по отвесным ледяным скалам?

— Спустись в Теснину и обойди Сумеречную Башню вдоль Молочной реки, если твой кабан на это способен. Или возьми лодку и переплыви с ним Тюлений залив. Наши предки так делали веками.

— И сколько из них попадало в лапы к воронам?

Орелл пожал плечами.

— Если наш выбор — ходоки или вороны, то я предпочту вторых. По крайней мере, перед смертью я убью стольких, сколько смогу.

В памяти Лианны всплыла картина: мужчина в черном плаще захлебывается кровью, а из груди у него торчит кончик Тормундова меча. Лицо мужчины за годы забылось, но теперь она вдруг обнаружила в нем черты Манса, каким она увидела его, когда Тормунд приволок его к ней раненого: длинный тонкий нос и резко выступающие скулы, обтянутые бледной до синюшности кожей, темная щетина на подбородке и почти невидимые побелевшие губы. Тогда она на какой-то миг решила, что его уже не спасти.

— Ночной Дозор создавался, чтобы защитить мир от Иных, — заговорила она, сцепив от волнения пальцы так, что хрустнули костяшки. — Раз они снова вернулись, дозорные должны узнать об этом. Тогда они пропустят нас.

Первым захохотал Орелл, неприятным визгливым смехом. Потом к нему добавился басовитый хохоток Боррока, хмыканье Гризеллы и истерические полусмешки-полувсхлипы Бьерна. Остальные тоже загоготали, радуясь возможности стряхнуть с себя гнетущее чувство, овладевшее всеми после рассказа медведей-оборотней. Даже молчаливый ученик Хаггона усмехался.

— Пропустят, — закивал Орелл, отсмеявшись. — Только сначала отделят головы от тел. Чтоб удобнее было идти! — и он снова разразился нервным хохотом.

Обескураженная Лианна замолчала.

— Если бы у нас был король, — проговорила Гризелла почти мечтательно. — Если бы был жив Джорамун, что сражался с самим Королем Ночи, или Баэль Бард, мы бы смогли пробиться за Стену и заставить поклонщиков нас принять. Или перебили бы их всех.

— Среди нас немало храбрых воинов, — задумчиво произнес Хаггон. — Тормунд Великанья Смерть водит большой отряд. Великий Морж в почете у племен Стылого берега. Девин Шкуродел глава могущественного клана. Вождя теннов его люди почитают, как бога. Нужно донести до каждого из них весть о нашей общей беде. Пусть соберутся меж собой и выберут сильнейшего — короля, за которым пойдет весь вольный народ. И у нас будет надежда на спасение.

Едва дослушав, оборотни заговорили почти одновременно, перебивая друг друга. Гризелла превозносила Тормунда, Боррок утверждал, что Девин куда крепче и в поединке победит всех других претендентов, Орелл обещал немедленно послать своего орла к вождю теннов. Идея Хаггона всем пришлась по душе.

4.

— Как считаешь, у них получится?

Домой они вернулись перед рассветом. Пока Джон разжигал огонь в остывшем очаге, Лианна стащила сапоги, забралась на скамью и укрылась шкурой. После долгого ночного перехода тело жаждало отдыха, но спать ей не хотелось. В голове роились беспокойные мысли. И вопрос Джона облек их в точную и ясную форму.

— Думаю, что нет. Даже если они смогут найти вождя, который объединит все племена. Последний король вольного народа, Реймунд Рыжебородый, вторгся со своей армией на Север во времена моего прадеда. Им удалось перейти через Стену, но у Длинного озера армия северян встретила их и разбила. Мой прадед, Хранитель Севера лорд Виллам Старк, погиб в той битве, но его брат Артос, прозванный Несокрушимым, убил Реймунда. И ни одному Королю-за-Стеной до него тоже ни разу не удалось закрепиться на землях Семи Королевств.

Джон сел на пол у очага, положив подбородок на колени.

— А нынешний Хранитель Севера — твой брат и мой дядя. Мы не можем воевать против них.

«Проклят тот, кто проливает родную кровь». Да, никто и никогда не заставит их с Джоном сражаться против родных — вольный народ чтит древние законы, пожалуй, даже больше, чем живущие южнее Стены, но разве наблюдать сложа руки за тем, как приближается возможная гибель к дорогим людям не есть почти то же самое, что обнажить против них мечи? Лианна потерла пальцами лоб. Если погибнет Нед, а она не сделает ничего, чтобы предотвратить это, то не выдержит этой вины. И к Тормунду, Астрид, Мунде, которая уже стала копьеносицей, рыженькой поклоннице Джона Игритт она тоже успела привязаться и не хотела гадать, кто из них найдет свою смерть, оказавшись между Иными и армиями Ночного Дозора и Севера, как между молотом и наковальней.

— Хаггон и другие убеждены, что Дозор не станет их слушать, — неуверенно начала Лианна. — Но я — сестра Хранителя Севера и Первого разведчика. Меня дозорные должны выслушать.

— Ты хочешь пойти к ним сама? — спросил Джон.