Я подарю тебе землю

Толмачи тут же спокойным и невозмутимым тоном перевели обе речи.

— Мой король хочет отправиться с великий поход, и ему нужна помощь франкской кавалерии, без нее атака моего господина не будет столь решительной.

Каталонцы, заинтересованные предложением приверженцев ислама, внимательно слушали.

— Мой господин желает предьявить свои права на земли Мурсии, где правит самозванец Мухаммед ибн Ахмед Таир. Мы желаем объединить Аль-Андалус под единым знаменем, которое мой господин добыл в бою, завоевав Кордову. Таким образом, вы получите единственного, но могущественного союзника на юге, верного, надёжного и весьма полезного в ваших будущих войнах, если после смерти благоразумного Сулеймана бен Худ аль-Мустаина Сарагосского его воинственные сыновья не захотят продолжать мирную политику своего отца.

Беренгер внимательно дослушал речь мавра.

— Я прекрасно понимаю, что ваше предложение чрезвычайно выгодно для моего народа, — начал он ответную речь. — Нет способа лучше войны, чтобы усмирить всякий сброд и обеспечить верность союзников. Но мое участие в этой кампании полностью отвечает вашим интересам, но не вполне отвечает моим, поскольку земли Лериды и Уэски значительно ближе, а потому желаннее для меня, чем Мурсия. Надеюсь, вы предложите мне разумную компенсацию.

— Мой господин предлагает вам следующее: вы с вашим войском выступите в поход в Мурсию с кавалерией и умелыми строителями осадных башен. А мой господин будет снабжать их за свой счет.

— Вашему сеньору эта кампания несомненно принесёт большие выгоды, — ответил граф. — В случае победы он станет королем Мурсии. Но мои выгоды весьма сомнительны. Со временем, конечно, это может пойти на пользу экономике графства, но пока что я не получаю ничего.

Переговоры были долгими и трудными. С каждым днем заседания становились все дольше. Альмодис внимательно слушала, а потом, в уединении алькова, давала графу советы.

— Вы должны следить за ним в оба: этот посол чрезвычайно умен, — наставляла она. — Пусть увеличит ваше вознаграждение за участие до десяти тысяч мараведи, причем первую часть выплатит до начала кампании, а вторую — после ее завершения. Кроме того, вы должны вытребовать себе право первым войти в захваченный город. И наконец, отправьте в Севилью в качестве почетного гостя и заложника одного из наших высокородных аристократов, вроде блистательного Марсаля де Сан-Жауме, а сын севильского монарха останется при нашем дворе в том же качестве. Как вы понимаете, это даст вам определенные гарантии. Конечно, аристократ — не то же самое, что ваш собственный сын, но тот совершенно не годится для этой роли. А уж если вспомнить о его вспыльчивости и безрассудстве, то он может создать нам весьма серьезные проблемы.

Наконец соглашение было подписано, и блистательный мавританский посол отбыл из Барселоны под ликующие овации горожан, считающих, что союз со столь отдаленным государством не представляет никакой опасности для графства, зато приведет в город нескончаемый золотой поток, и он, впадая в городскую казну, разделится на множество ручьев, текущих прямо в карманы горожан.

79

Отверженная дочь

Сидя в приемной своего друга и покровителя Баруха Бенвениста, Марти не находил себе места. Разговор, учитывая консерватизм обитателей Каля, ему предстоял нелегкий. События незабываемой пятницы остались позади, люди вернулись к своим повседневным делам, и лишь во дворце продолжались совещания и переговоры. Все радовались новым светильникам, зажженным во мраке, и с благодарностью повторяли имя Марти.

Весь следующий день Руфь провела в его доме, а в воскресенье с утра он решил вплотную заняться этой проблемой. В субботу Марти даже не стал соваться в Каль, понимая, что в этот священный для иудеев день все его попытки все равно окажутся напрасными.

Накануне вечером он подробно обсудил с девушкой случившееся. Утром он не хотел ее будить, поскольку считал, что ей нужно отдохнуть. Когда же после обеда он увидел ее на террасе, вполне спокойную, хоть и несколько испуганную, он решил, что настало время для серьёзного разговора.

— Руфь, вы уже отдохнули? — спросил он.

— Спасибо вам за все, Марти, — произнесла она. — Если бы не вы, страшно подумать, что могло бы со мной случиться. Да, я уже отдохнула, хотя могла бы проспать ещё три дня.

— Присядьте, — попросил он. — Нам нужно о многом поговорить.

Девушка с послушно села на край скамьи, приготовившись слушать.

— Вы поступили крайне неосмотрительно. Ваш отец, должно быть, сходит с ума от беспокойства. Сегодня утром я попытался к нему пробиться, но Каль, как всегда по субботам, закрыт на замок, а все его обитатели собрались на молитву в синагоге. Завтра с утра я снова туда пойду, чтобы успокоить его и все объяснить.