Я, подельник Сталина (СИ)

У каждого уважающего народа есть какой-нибудь национальный вид борьбы. У башкир это «курэш». Обхватываешь супостата полотенцем за поясницу, до хруста прижимаешь к себе и, изогнувшись назад, перекидываешь через себя. Несколько вариантов по сути одного и того же броска. Но нечего пенять на скудость арсенала приемов, поначалу следует разобраться в причинах оного. Это только японским селянам приходилось ходить даже без ножичка: захочешь жить, быстро освоишь искусство «безоружной руки», в просторечие именуемого каратэ. А вот какому-нибудь древнему тюрку весьма проблематично было бы доходчиво объяснить, зачем это денно и нощно отрабатывать, скажем, «руку-меч», когда всамделишняя булатная сабелька всегда под рукой? В конце концов, надо уважать универсальнейший закон экономии труда! Не говоря уж об эффективности. Враг далече - метай на здоровье (свое, естественно, а не противника) калены стрелы, приблизились - попробуй ссадить с седла тяжелым копьем. Никак неймется неприятелю, увернулся, гад верткий, от малого и большого острия, тут настанет черед сабельного боя. Начнет пытаться фамильярно прижаться телом, сократит дистанцию до неприличной близости - на такой случай припасен кинжал-ханьяр. А вот представьте такую ситуацию: клинок у врага оказался более честного булата, перерубил с мерзким скрежетом твое оружие. Или, скажем, выбил мощным ударом. Что делать, фехтовать кинжалом против сабли не очень вдохновляет, да и пока вытащишь из ножен, он тебя вдоль и поперек нашинкует в лапшу-тукмас. Вот на такой форс-мажорный случай изначально и предназначался «курэш»: утерявши клинок, моментально сократить дистанцию, сковать руки ворога железными объятиями за подмышки. Короче, попытаться помножить на ноль преимущество вооруженного человека перед собою, пацифистом поневоле. А сумеешь при этом брякнуть оземь со всей его тяжелой защитной амуницией, так это будет уже полная победа.

Как бы там ни было, когда Самат замахнулся топором над распростертым телом товарища командира, Агзам среагировал мгновенно, благо, на него пока не обращали внимание. Распрямившись стальной пружиной, поднырнул под вооруженную руку, кажется, даже ненароком боднул головой долговязого мятежника. И, как это и полагается по всем канонам борьбы «курэш», перекинул врага через себя. Бог весть, может инерция движения сыграла с Саматом злую шутку, возможно, Агзам не был чужд борцовскому искусству - бросок удался на славу. У Самата ноги бодренько взметнулись вверх, а когда со всего размаха шлепнулся спиной об настил из жердей, чуть дух не вышибло. Когда же немного прояснилось в глазах, узрел тусклый блеск клинка. В руках ненавистного незнакомца, которого почти что зарубил. Однако «почти» в бою не считается, совсем не считается!

Запыхавшийся Агзам горделиво оглядел свою работу: враг повержен, товарищ командир расселся на нем словно всадник, а еще ножом пугает. Но дальнейшее ему совсем не понравилось. Со спокойным видом, от чего становилось только страшнее, товарищ Сафин резко ударил Самата рукояткой ножа по зубам. Рот моментально окровянился, пленный подавился выбитыми передними зубами. Потом тихо и жалко заскулил, как смертельно раненый щенок. Агзам онемел, застыл столбом. Тем временем Ирек левой рукой легко, безо всяких видимых усилий поднял пленника на ноги. Нож в правой руке был приставлен к животу несчастного, готовый ринуться вперед, жадно прорываясь сквозь теплую и мягкую плоть.

-Пошли. Нечего потом твоим сватьям маяться с выносом трупа. Отойдем немножко от деревни, сам выкопаешь себе могилку, там и ляжешь, - усталым голосом, но совершенно бесстрастно проговорил товарищ Сафин. Самат впал в ступор, наверное, даже не понимал, что ему говорят. Только подвывал от пронзительной боли в зубах, а еще при падение разбередил раненое плечо... Тут наконец-то очнулся Агзам.

-Товарищ командир! Нельзя нам самим его убивать. Сдадим председателю сельсовета, он отвезет его в суд. Товарищ судья решит по закону, как его наказать!

Ирек неприязненно оглянул пленника с ног до головы.

-Ты же, братишка, не видел, как эти гады замучили наших курсантов. А они даже тебя были моложе. Насчет закона не волнуйся, по законам военного времени враги уничтожаются на месте.

-Он уже не враг с оружием, он пленный! В Коране предписано быть милосердным к пленным!

Ирек зло ощерился.

-Братишка, если ты или я попали к нему в плен, он не стал бы следовать священным сурами. Уж поверь, много таких повидал. Бешеные собаки, единственное спасение от них - уничтожить!

У Агзама выступили слезы на глазах. По-мальчишески звонко выкрикнул:

-Так мы же другие, мы должны жить по правде, по закону! Если ты убьешь бешеную собаку как бешеная собака, сам превратишься в бешеную собаку! Нельзя, никак нельзя, товарищ красный командир!

Ирек даже подрастерялся от экспрессивного напора юного знакомого.

-Пошли, пошли в наш дом! - Агзам подскочил и возбужденно затеребил рукав Ирека. Тот от неожиданности резко одернул руку.

-Я еще не закончил дело.