Я подобрал это на свалке

Лететь, собственно, недалеко, (ну, по нашим меркам!) да и дыра… Вся — как на ладони. А красивая, зар-раза… Переливается. Если можно так сказать про пучины «неизведанного» космоса, деформируемые жуткими по силе полями, и градиентами напряжений.

Оглядываюсь (Правильней всё же сказать — кошусь. Потому что опять уж как-то слишком сильно меня вжало: не шевельнуться!) на боковой монитор.

Точно: вся чёртова свора отожравшихся ублюдков, вожделеющих, словно стая волков на кровь оленя, или акула — на раненного тюленя, (Вот: уже стихами думаю!) на мой «инверсионный» след, ломится прямо за мной. (Интересно, что они при этом ощущают?! Азарт погони? Голод? Злость на убегающую «еду»?..) И никого не останавливает перспектива навечно зависнуть в «петле времени». Впрочем, если верить Матери, эта гипотеза подтверждена лишь для внутренностей Дыры… Но удержит ли это в самой Дыре этих уродов?!

Впрочем, раньше надо было об этом думать!

Слышу голос Матери:

— Точно. Раньше надо было думать и спрашивать. Но сказать могу: удержит их там так называемая «система ниппель». То есть — туда — дуй, а оттуда — …! Или, выражаясь, как говорит техник Васся, культурно, ничего не возвращается. А мы, если ты ещё не понял, вовсе не собираемся туда, прямо вот так, очертя голову, лететь. Я проложила курс таким образом, чтоб «Лебедь» прошёл по градиентам тяготения, лишь на пять процентов ниже, чем мы можем развить движками в противодействии «затягиванию» и «замедлению времени». Так мы сможем удержаться в почти нормальном пространстве. И времени.

За одно только не поручусь.

За то, что твои ощущения при этом манёвре окажутся не… искажены.

А вот это она вовремя сказала!

Потому что ощущения тут же оказались… Искажены!

Да ещё как!!!..

Вначале поразил нарастающий гул в ушах. Словно я взлетаю на самолёте — обычном самолёте с крыльями и реактивно-плазменными движками. Потом этот гул как-то… Упорядочился, что ли — и вот я уже слышу монументально-торжественный, словно настоящий церковный, орган! Да ещё и играющий какую-то не то — фугу, не то — рапсодию! Солидно. Серьёзно. Словно у какой-нибудь знаменитости на поминках… (Тьфу-тьфу!)

Сказать, что я удивился — значит, ничего не сказать! Но дальше пошло ещё интересней.

Вижу я, как меняются цвета пространства — на центральном экране. Из чёрного оно становится фиолетовым, затем — синим, зеленовато-жёлтым, красным… И — снова всё уходит в черноту. Но чернота эта — какая-то чужая. Другая. Нет, правда — совершенно другая. Не знаю, как верно передать эти дикие сверхощущения: чернота — словно с «противоположного» конца спектра «чернот»! И, готов поспорить на три зубочистки против ручного персидского ковра ХХ века, что ни один из нас, людей, такой черноты ещё не видел.

Потому что она — населена.

Боже! (Прости, что помянул всуе!)

Каких только монстров и уродцев здесь нет!

И традиционные, если можно так сказать, черти с рогами и копытами. (И воняет от них — если мне так позволительно выразиться! — обычной псиной! И, почему-то — лосьоном для бритья!) Кентавры с лирами в руках, наяды с хвостами русалок, (А от этих — ну вот наносит рыбой, и всё тут!) сфинкс со своей дурацкой Книгой в зубах. Бабочки немыслимых расцветок, порхающие буквально тучами, так, что сквозь их мельтешение вдаль почти не видно, и кузнечики размером с Линкор: запросто закусывающие кентаврами и китами. Летающие слоны. И ещё кто-то, ужасно напоминающий обычных динозавров, только с восемью лапами и шестью парами крыльев!.. Кто-то злобный и зубастый, словом!

Дальше к горизонту, завёрнутому в немыслимую спираль, монстров становилось ещё больше, правда, разглядеть, что они из себя представляют, уже было трудно. А в то, что удавалось-таки разглядеть, трудно было уже поверить: настолько оно выглядело дико и чужеродно! Какие-то мутанты! Уроды! Скажем, вот: половина тела — от утки, а половина — от змеи! Нет, не верхняя и нижняя — а правая и левая!

Аффигеть, как говорит моя внебрачная пятилетняя дочь! (Шутка. Эта дочь — Стервозы Энн, а я её только мельком видел. Зато уж наслушался про то, какая она умненькая и способненькая!.. Словом, вся — в мамочку!) Но теперь более-менее ясно, откуда воображение землян черпало все эти образы! И потом воплощало во всяких картинах, или иконах, типа «Искушений святого Антония», или «Страшного суда»!

Вот только…

Как всё это спроецировалось и передалось отсюда — туда, на обитаемые планеты, если по версии Матери и учёных, из Дыры ничего вырваться не может?!

Телепатия? Эмпатия? Или — ещё какая «патия»?! Или…

Или — кто-то всё же из чужих побывал, а затем поделился? С землянами?

Вдруг, словно по мановению волшебной палочки, всё поглотило нестерпимое сияние — будто включили светильник в миллиард свечей, и экран вспух чудовищным пузырём: как если бы его поверхность стала жидкой, и кто-то от души наподдал с той стороны!

Всё взорвалось каскадом разноцветных искорок и радужных пузырей!

И я понял, что попал.