Я подобрал это на свалке

Величественным, тёмно-синим при взгляде из космоса, океаном, было покрыто, как любезно сообщила моя хозяйка, более девяносто четырёх процентов всей поверхности. Мы, как всегда в таких случаях поступаем, и на этот раз три дня изучали всё с орбиты. Ждали.

Может, найдётся кто-то, кто решит, как уже пару (или, вернее — с десяток, если уж быть точным!) раз бывало, сбить нас прямо тут, как говорится, «у входа». С такими лучше разбираться, пока основной и единственный живой член экипажа не спустился на поверхность, и не погряз в рутине нудной кропотливой работы.

Мать, или, как я её иногда называю без всякой иронии, Хозяйка — Главный компьютер у меня на корабле. Уж кому-кому, а ей рационализма и трезвости мышления не занимать. Она столько раз спасала мою беззаботно-восторженную (ну, сравнительно) персону из тех, извините, задниц, куда я со своей патологической жадностью и неуёмным оптимизмом забирался, что и не упомню. И стреляет она куда лучше меня. Так что мы всегда чувствуем себя спокойней вместе.

Так и на этот раз — только убедившись с помощью лучших в мире сканнеров, что никто коварный и опасный «за углом соседней туманности» не притаился, мы — ну, то есть, я — решили, что можно высаживаться.

Саму планету мы обычно сканируем с ещё большей тщательностью.

Ведь мы — учёные. Хотя, нет, правильнее — наученные! Мы знаем, что если на планете и были какие-то цивилизованные люди, то они будут зарываться в недра своей родины тем глубже и основательней, чем выше степень их развития. Не знаю, что там теоретическое вычислили учёные по поводу этой странной закономерности, нам она здорово помогает в работе и в виде чисто практического тезиса.

Сканнеры же у нас — я уже говорил — самые дорогие. Лучшие. Мы отнюдь не бедные, и можем себе позволить самое продвинутое оборудование. Гранит, составляющий обычно кору материковых платформ, сканнеры могут просветить миль на тридцать — почти до мантии… Ну а уж разумных (да и не разумных) существ, могущих жить там я ни разу не встречал! Поэтому я не удивился, когда к вечеру третьего дня Мать сказала:

— Найдено три капитальных подземных сооружения. На двух островах размером побольше, и на главном архипелаге. Два первых частично затоплены. Самое крупное пока доступно и без акваланга. Вот, взгляни. — она вывела голографическую проекцию прямо в пространство над пультом.

Хм… А сооружения-то не маленькие. Правда, два, действительно, затоплены и полуразрушены — очевидно всё же подпорченные морской водой стены частично обвалились. В таких работать крайне опасно. Но вот третье подземелье — прямо конфетка, словно для нас создано.

Большое, красивое — если так можно сказать о подземельи. Девять подземных уровней. В диаметре около полукилометра. На плане чётко видно, где входы-выходы, лестницы, помещения, шахты и коридоры.

Замечательно. Нашлась работёнка и здесь: можно спускаться.

Челнок у меня, как и «Лебедь», проверен-перепроверен. В каких только передрягах за эти почти сорок лет не побывал. (Однажды его даже чуть не съели. Причём в буквальном смысле: мраморные муравьи обожают кормить металлом свою матку.)

Так что долетел, сел, осмотрелся, и всё остальное, что положено делать, чтоб подольше сохранить в целости свою драгоценную задницу — во всеоружии. С любимыми смертоносными железками мирный скраппер всегда чувствует себя как-то… уверенней. Спокойней. Да и защитное поле, не упомню случая, чтобы помешало.

Сели. Подождали.

Надо же. Всё опять тихо… Вроде. (Нет, случалось, конечно, что и на старуху бывала проруха: вон, однажды нас провели с помощью хитро законсервированных охранных механизмов — еле успели удрать, и три дурацких дудочки у этих гадов упёрли. Правда, смысл: пришлось это сверхопасное д…мо уже нам самим — снова перепрятывать…)

На этот раз даже Мать выразила удивление:

— Странно. Как это на тебя — и никто не нападает… А, ну да. Ты же ещё не высовывал своё очаровательное личико из челнока, и ни в кого не стрелял… Ладно. Я подожду.

— Очень смешно. А вот никуда не пойду, пока всё не узнаю! Так что колись быстрее — кто тут живёт злой и опасный. Что там показывает Раптор?

(Раптор — это мой беспилотник. Мать обычно выпускает его из специального ангара челнока сразу, как только челнок сядет. И уж разрешение его камер такое, что и орлы-беркуты позавидуют! Пару раз находил коварно притаившихся врагов. Правда, это было ещё в самом начале нашей «карьеры», когда мы не сторонились населённых планет. А сейчас гораздо чаще ему приходится просто подтверждать то, что Мать и с орбиты видит.)

— Никто. Похоже, действительно на поверхности крупных живых существ не осталось. Вижу только мелких ракообразных, ящериц, и насекомых.

— Не понял. А как же… ну там, всякие уникальные утконосы, кроты, змеи… Крысы, наконец? Кто здесь выполняет роль высших наземных хищников? Да и травоядных?

— Сама удивляюсь. Похоже — никто. Так что на твоём месте я бы не выходила без оружия.