Я помню...

О П.А.Ребиндере я мог бы рассказать немало веселых историй. Он всегда казался жизнерадостным, подвижным, энергичным и деятельным, как-то успевал руководить огромным коллективом своих сотрудников в КЭИНе, в Институте им. К.Либкнехта и в других местах. В конце Отечественной войны он стал заведующим кафедрой коллоидной химии в Университете. Он читал лекции своеобразно, писал статьи. К нему ходили на консультации буквально сотни разных людей, в значительной части — евреев, всяких изобретателей, с которыми он проводил немало времени.

В молодости он был физиком, разошелся в чем-то со своим первым руководителем Б.В.Ильиным¹⁷. В 1929 г. был избран членом-корреспондентом, выборы же его в академики сильно задержались. В мое время в КЭИНе его противником был Н.С.Смирнов — секретарь Партбюро КЭИНа. На очередных выборах он был провален из-за статьи Н.С.Смирнова в «Правде», где Петр Александрович был, в общем, несправедливо обруган.

В 20-х годах П.А.Ребиндер дружил с А.Н.Фрумкиным, но они почему-то разошлись, оба сменили жен и несколько лет избегали встреч друг с другом и вновь подружились (на моих глазах) в 1938 г., и мне казалось, что на сей раз они поклялись друг другу в дружбе до гроба. Так оно и получилось.

Покойный академик Я.К.Сыркин¹⁸ рассказал мне несколько анекдотов из истории дружбы П.А.Ребиндера с А.Н.Фрумкиным. Так вот один из них: в молодости П.А.Ребиндер любил при случае рассказывать, что его предки играли ведущую роль в русской истории. «Один из моих предков, — рассказывал Петр Александрович, — был генералом и участвовал в знаменитом переходе Суворова через Альпы. Однажды на большой высоте в области снегов у него развалились сапоги, и его денщику пришлось обмотать ноги начальника имевшимся в запасе бельем и одеждой…. Однако он спускался с крутых склонов гор не на ногах, а сидя… и т. д.». Впрочем, этот и подобные рассказы я сам слышал от Петра Александровича. Но он, видимо, имел значительную долю еврейской крови, хотя его предки были помещиками где-то в Орловской губернии. Вероятно, один из предков, желая поправить расстроенное хозяйство, женился на богатой еврейке с приданым. На вопрос о том, откуда взялась фамилия «Ребиндер», Петр Александрович отвечал, что она шведского происхождения и обозначает «оленевязатель» (в действительности «вязатель косули»).

А.Н.Фрумкину П.А.Ребиндер рассказывал больше. По словам Я.К.Сыркина, он утверждал, что один из его предков участвовал в знаменитой битве на Чудском озере при Александре Невском. По поводу этого утверждения А.Н.Фрумкин с язвительностью спросил: «На чьей стороне он сражался?» В молодости П.А.Ребиндер подписывался обычно (на книгах) П. фон-Ребиндер, причем — по-немецки. Немецкий язык он знал вполне хорошо, еще лучше говорил по-французски, так как учился в гимназии во Франции. Однажды (по словам Я.К.Сыркина) Петр Александрович спросил у А.Н.Фрумкина: «Как вы думаете, как лучше мне подписываться: фон Ребиндер или просто Ребиндер?» На это Фрумкин ответил: «Не знаю, не знаю, Петр Александрович, я никогда не был в такой ситуации».

П.А.Ребиндер был весьма образованным и талантливым ученым, к тому же недюжинным организатором исследований, несмотря на, мягко выражаясь, недисциплинированность. Он всегда опаздывал на лекции и на заседания. Если вы договорились с ним о встрече, надо было терпеливо ждать, когда он придет. При этом он назначал одно и то же время для встречи с несколькими людьми. Поговорить с ним обстоятельно всегда было трудно. Когда я коротко познакомился с ним, я входил к нему во время его разговоров с разными людьми, вмешивался в разговор и попутно выяснял, что было нужно. Лекции он читал хорошо, правда, постоянно отвлекаясь на разные посторонние вопросы и отпуская по временам шуточки. Рассказывали мне, что однажды он, читая лекцию в каком-то техникуме, где его слушали молодые девочки, обратился к ним, рассыпаясь в комплиментах: «Вот, вы молодые, интересные и т. д…. не то что мы старики. У вас все впереди, а нам уже многого нельзя, особенно трех вещей, и все они начинаются с буквы „ж“ — жиры, жареное и женщины». Девочки были, говорят, довольны.