Я помню...

Вскоре я попросил профессора выписать меня из клиники. Он согласился и, я бы сказал, тепло проводил меня, угостив на прощанье хорошим вином. Я вновь очутился в Нейенхагене и продолжал работать, как будто со мной ничего не случилось. Правда, впоследствии, уже в Москве, у меня было еще два подобных припадка. Однажды, чувствуя приближение припадка (аура), я решил устранить болезнь собственными средствами. Я решил при наступлении ауры выпить водки и через силу выпил залпом чуть ли не пол-литра водки, бывшие под руками, быстро опьянел и лег спать. После такого «лекарства» у меня уже никогда больше припадки не повторялись. Видимо, был преодолен нервно-психологический барьер — сознание неизбежности припадка.

В сентябре 1945 г. я вернулся в Москву, передав свои функции приехавшему мне на смену товарищу. Я побывал в первый раз в жизни за границей и, хотя имел мало времени наблюдать всякого рода явления, отличающиеся от нашего уклада жизни, все же получил достаточное представление о Европе и ее жителях. Я привез из Берлина два чемодана книг и две пишущих машинки. Дома я застал большую нужду. Тотчас же пришлось продать машинку «Ундервуд» — это меня несколько выручило. Меня упрекали, что я ничего хорошего не привез: ни мебели, ни ценных вещей. Но, откровенно говоря, было стыдно «барахолить», да и не тем я был занят целых 5 месяцев.

С возвращением в Москву у меня начался новый этап жизни, к описанию которого я и перейду⁶⁷.

В Управлении университетов Министерства высшего образования СССР

Я приехал в Москву из Берлина, кажется, 5 сентября 1945 г. Во время моего отсутствия был решен вопрос о реорганизации Всесоюзного комитета по делам высшей школы в Министерство высшего образования СССР. Сразу же после возвращения мне пришлось «впрягаться» в работу. Речь шла об организации одного из основных управлений нового министерства — Управления университетов. В конце года я был назначен начальником этого управления.

Как и многие реорганизации в то время в тяжелой экономической обстановке, реорганизация Отдела университетов в Управление университетов была неподготовленной. На Рождественке, д. 11, в здании Архитектурного института, в котором удобно располагался небольшой аппарат ВКВШ, оказалось крайне мало места для довольно большого аппарата Министерства. Сидели, что называется, «друг на друге». Начался набор штата. Вновь пришедшие сотрудники не имели какой-либо подготовки для работы в министерстве, особенно начальники отделов управлений. На Управление же университетов были возложены новые довольно трудные функции. Речь шла о реорганизации университетского образования, о создании ряда новых факультетов, об обеспечении разрушенных во время войны университетов кадрами и оборудованием, о налаживании методического руководства учебным процессом, о разработке новых учебных планов, создании новых программ и, конечно, о значительном материальном обеспечении всех университетов. Я познакомился с руководством ряда университетов. Некоторые ректоры были достаточно сильными и авторитетными. Нельзя не вспомнить ректора Ленинградского университета С.А.Вознесенского. Но вместе с тем некоторые ректоры были явно не на высоте. Неудобно говорить о живых, но ректор Московского университета И.С.Галкин⁶⁸ (бывший директор МИФЛИ — учебного заведения, состоявшего из гуманитарных факультетов, образованного во время реформы 1930 г.) явно недооценивал многое из того, что надо было сделать в МГУ в части резкого подъема естественнонаучных факультетов. Речь шла особенно о строительстве новых зданий университета, так как старые помещения на Моховой улице стали крайне тесными и далеко не достаточными для нормальной работы физиков, химиков и биологов. В ряде университетов в других городах в то время в моде было «творчество» собственных учебных планов, явное местничество в направлениях организации учебного процесса и перспектив развития университетов.

Работы было много. Многое надо было начинать с самого начала. Время было нелегкое. Дыр, которые надо было немедленно «затыкать», было очень много. Я работал не менее 10 часов ежедневно. Хотя и были объявлены так называемые «приемные» дни, мне часто с самого утра приходилось принимать вне очереди приезжавших из разных городов ректоров университетов, академиков и видных профессоров по различным вопросам. Приходилось быть крайне осторожным в части обещаний немедленной помощи.