Я посадил дерево

Врачом я становиться не хотел, но у меня хорошо получалось учиться и сдавать экзамены. Из всех доступных специализаций я выбрал патологоанатомию, не знаю, почему. Со временем я понял, что эта работа мне нравится – мне нравится быть последним человеком в жизни отдельного организма. Вот жил он себе, копил на машину или даже купил себе дорогую, завёл себе жену, детей, собаку, трёхкомнатную квартиру, получил повышение, упал на лестнице, умер. И все его начальники, несексуальная больше жена, дети, которые не знали, чем он занимался в школе и собака, оставались позади, а я, одетый в халат и вооружённый скальпелем, расстёгивал его телесную оболочку, чтобы ему легче дышалось. Возможно, после моей смерти я окажусь за одним столом со всеми известными божествами, а мои пациенты будут жать мне по очереди руку. Я что-то вроде отца, только наоборот.

Отец умер, когда мне было тринадцать. На своих вторых в жизни похоронах, я стоял над чёрным гробом и смотрел на его лицо, представляя, как я провожу металлическим скальпелем вдоль глаженного пиджака, вспарывая хлопковые и кожные ткани. Возможно, где-то в этой тёплой скважине лежат ответы на вопросы, которые я ещё не успел задать.

Я встал, взял куртку, поцеловал маму в щёку на прощание и закрыл дверь, оставив музыку и свет включёнными.

Глава 6.

Колким стеклом песок летел в лицо. Я пытался укрыться, закрыть глаза, натянуть ко рту одежду, но это не спасало – ветер поднимал пустынные барханы в воздух, кидался ими и снова разбрасывал по земле. Не узнаю это место. Сзади меня оказался мужчина – это мой одноклассник, мы делали вид, что дружим в начальных классах, но он мне никогда не нравился – задирал меня, нахально себя вёл и был здоровых таких размеров. "Ну что, доигрался?" – не знаю, о чём он меня спросил, но мне было неприятно. Он пошёл дальше, оставив меня одного, а я понял, что пустыня вокруг меня – моих рук дело.

Я проснулся, снова уничтоженный бессонницей. Вокруг было что-то вроде дня – солнце светило через шторы, но за окном было тихо и казалось, что утро. А может, время уже шло к вечеру, световой день стал длиннее за последние недели. В любом случае, свою активность я должен был начать с чашки травяного бодрящего чая, а потом отправиться в лабораторию – ещё со вчерашнего дня у меня осталась мысль пересажать все цветы заново, чтобы они дали новые ростки. Возможно, новые вырастут здоровыми.

Первая часть плана была выполнена успешно и с ложкой сахара, вторая часть ждала меня за столом в виде множества горшков.

Часть растений я смог посадить из семян, что оставались у меня, с частью пришлось повозиться – высаживать их из тех же больных видов нельзя, так что я находил незаражённые элементы (кусочки коры, срез листьев, части волокна), если такие были, и проводил с ними нехитрые манипуляции. Со временем их тоже можно будет высадить. И вот я сижу перед кучей пустых горшков, грязными руками перебираю умирающие стебли и цветы, что пришлось выкорчевать из земли.

Кто-то постучался в дверь, в глазке стоял искажённый Вилли, качающий влево-вправо сжатым ртом по своему лицу. Я открыл. Он не обижался, что я не читал его сообщений, так что сразу скользнул внутрь моей квартиры и начал пристраиваться. "Ну что, как жизнь, как дела твои идут?". Он был слегка гиперактивен, но трезв. Я проследовал за ним внутрь квартиры, закрыв дверь.

Он рассказывал мне, что дела за окном паршивые – половина его друзей в больницах, часть умерла, часть больше не отвечает на звонки и не открывает дверь. На улицах пусто и страшно, новостей он также, как и я не получает. Рассказывал он об этом быстро и эмоционально, иногда делая глубокие паузы. "Короче, пиздец", подытожил он. "Кстати, те твои листики – развал. Никакого похмелья, чистейшая голова и прикольная сакрализация опыта", – странно было слышать от него такие словосочетания. "Я будто прожил самого себя со стороны", – продолжал он. "А ещё я прочитал твою книгу. Оставил пару листьев себе домой, подсушил, через недельку съел и вспомнил о тебе и о книге заодно. Кстати, Арника тоже этой хернёй заболела. Ты как, не кашляешь?". Оказывается, что он каким-то чудом ухитрялся избегать заразы и до сих пор здоров. Как и я, в общем. "У тебя ещё осталось? Я сюда не за этим пришёл, а о книге поговорить, тебя проведать. Но мало ли". Я достал часть запасённых сухих листьев и мы съели по одному.