— Да-да, он должен был провести благотворительный концерт в Тбилиси. Хороший человек и классный оперный певец. А помнишь, как Миндия Угрехелидзе, судья Евросоюза, каждому из нас написал в самолете его жизненный прогноз? Интересно, где сейчас эти листки?
— Как же, помню, Паата еще нас пригласил на концерт, а батони Миндия предсказал нам с тобой великое будущее.
— А помнишь, что мы пили? Какую-ту бурду, которую ты приготовил по случаю моего штутгартовского семестра?
— Что было бурдой, балда, смесь коньяка и кока-колы? Это любимый напиток европейских студентов. Откуда взять денег на коньяк?!
— Ха, а помнишь, как мы с трудом нашли трап?
— Довольно, а то все остыло, так до утра будете болтать, — позвала мама.
Мои друзья были так увлечены свежими сплетнями, что не обращали на нас особого внимания. Но и Миша не убивался реверансами.
— Я что-то должен показать тебе, — сказал он и вынул из кармана помятый листок.
— Что это? — спросила я.
— Предсказание. Что?
— В наш офис пришла какая-то старушка и оставила это у моей секретарши Цацы, почитай.
На клочке бумаги неровными буквами было написано следующее: «Дорогой Миша! Я Нуну Сичинава, уже два месяца, как у меня скончался муж. Дочь и зять работают в России, чтобы прокормить детей. С Божьей помощью выживают. Вчера мне приснился покойный муж Валерий и сказал: «Михаил Саакашвили — будущий президент Грузии, пойди и скажи ему это». Вот я и решила написать это письмо. Не знаю, сынок Миша, насколько это тебе интересно, может быть, ты засмеешь меня, мол, эта старуха сошла с ума, но я просто так снов не вижу, они всегда вещие, и вот теперь дело за тобой. Ты молодой человек, и мы на тебя надеемся. Ну, а если так, семья ведь объединится, а то детки скучают по родителям. Да благословит тебя Господь, сынок!»
— Ауф, о чьем фан-клубе ты говоришь, да у тебя фан-клуб бабушенций во главе с моей, — засмеялась я.
— Не высмеивай все на свете, как знать, что происходит и почему, — сказал Миша совершенно серьезно и положил письмо обратно в карман.
Сколько раз после этого я вспоминала тетю Нуну Сичинава и думала: это было частью предварительно запланированной операции по психологическому воздействию или действительно предсказание пожилой женщины?
На следующий день Миша, как и обещал, пришел на похороны отца моего соседа дяди Нодара. Через несколько дней Нодар Мамедов стал членом «Национального движения». Эта красивая тбилисская азербайджанская семья осталась навечно верной Мише. Кавказцы ценят сострадание, особенно, во время скорби.
Желтый лист
Взаимоотношения с супругом постепенно становились всё запутаннее. Он ушёл в себя и, по-видимому, не спешил возвращаться. У меня же наоборот всё кипело. Активность «Моей Грузии» явно вредила семье.
— Опять у тебя встреча? — многозначительно спрашивал супруг, и в этом вопросе было все: ревность, боль и банальный кавказский мужской эгоизм.
— Да, у меня опять встреча, потом два-три интервью, вечером ток-шоу и встреча в офисе «националов». Что делать, очень важные дела. Хочешь, пойдем со мной?
— Нет, между прочим, мне кажется, что ребенок тебя уже не узнает. Может быть, уделишь ему хоть какое-то внимание? — говорил явно раздраженный Мишико.
Несмотря на то, что Мишико, как представитель семьи с традициями считал, что о единственном продолжателе рода должна заботиться семья, я с рождением маленького Георгия наняла няню. Мишико пробовал сопротивляться, но, когда сам оценил положительные стороны няниных услуг, согласился со мной.
— Мишка, дорогой, давай договоримся об одном, я намерена строить карьеру, потому что знаю совершенно точно: жалкая, не имеющая собственных средств «грузинская жена» никому не нужна. Мы ведь много говорили на эту тему? У тебя был большой выбор, ты, например, мог в 34 года привести в дом девственницу. Но ты выбрал женщину с ребенком, с однажды уже разбитой судьбой, зато сложившуюся личность. Почему? Я не намерена сдавать позиции, понятно? Ты и дети — самое главное в моей жизни, но поверь, я должна прочно занять свое место в этом городе. Если ты мне не поможешь, по крайней мере, хотя бы не мешай.
— Прочнее, чем есть? Чего тебе не хватает, объясни? У тебя всего вдоволь и одежды, и обуви, и путешествий, чего ты ищешь? — Мишико явно не понимал реальных причин моей активности.
— Мне надо найти себя, мое призвание! А проблем с одеждой у меня и так никогда не было. Я не могу часами сидеть дома и только растить детей, ты это понимаешь? Десять лет назад я была красивей и привлекательней, но Нукри ушел к другой. И ты уйдешь, начнешь искать такую, какой я когда-то была. Такова природа мужчины — переделывают женщину на свой лад, кроят под себя, а потом всю жизнь находятся в поиске прежней. Я не намерена бегать в суд за алиментами, меня должна охранять созданная мной империя, а не какие-то брошенные пожертвования экс-мужа…