Я, президент и чемпион мира

— Ну и что тебя так беспокоит? Почему такое лицо? — Мимо Миши не проскользнуло мое плохое настроение.

— Не знаю, что-то опять перепуталось. У меня проблемы с мужем, не нравится ему моя активность. Если б он знал, как мне и без того тяжело двигаться вперед по этой жизни! Клянусь мамой, сколько пытаюсь найти параллельно с неправительственной организацией работу, так это только добавляет проблем. Представь самодовольного функционера, для которого я только симпатичная девчонка. Сколько раз срывались уже практически принятые решения. Противно, когда мне говорят: «Знаешь, мне нужна именно такая, как ты, я бы с удовольствием принял тебя на работу, но моя жена ревнива. Между прочим, может, нам отдохнуть в Турции денек-другой? Ты мне кажешься уставшей». Представляешь, какой-нибудь сытый тип предлагает мне вояж в Турцию, да еще предупреждает, что жена его будет ревновать!

Не переношу это «бандажное» поколение женщин. У мужей миллион любовниц, а по вечерам, дома они просто ягнята. На престижных концертах, свадьбах и похоронах их жены демонстрируют дорогие шубы и бриллианты, сутки напролет сплетничают на кухнях и покупают все новые и новые сервизы. А таких, как, я готовы в землю закопать только потому, что мы не приемлем их нравственных установок, а по жизни идем самостоятельно. Что за двойные стандарты — «Мамочка, что это себе позволила Морошкина?» — сами же с сигаретой во рту кувыркаются с очередным любовником, а, вылезая из постели, по-прежнему соблюдают стародавние адаты и обычаи. И ничего, что больше полгорода подпирают и царапают потолок рогами. Главное — Его Величество Общественное Мнение!

В Грузии все женщины — благочестивые, но у каждого мужика имеется любовница. Парадокс? Я хочу, в первую очередь, самой себе подтвердить, что я личность, а внешность — мой маленький плюс, а не большой минус! А твой тезка и слышать ничего не хочет. Я никогда не буду среднестатистической женой, хотя уже однажды испытала, что значит остаться одной с маленьким ребенком. Дети получат всё, что им полагается, от меня, я не надеюсь ни на одного отца, будь он хоть суперменом.

Если бы мой гнев материализовался, то, наверное, ветровые стекла, кресла, парприз и крыша «Ровера» погрязли бы в фосфоресцирующем месиве.

— Да подожди ты! Вот придем к власти и накажем этих из поколения бездельников, поборников двойной морали! В этом мире у тебя всегда будут проблемы, потому что ты независимая, упорная и бесстрашная, — сказал Миша и нервно поправил волосы. — В Грузии не принято даже малейшее отклонение от «принятых» норм. Столько разговоров о толерантности и терпимости, а все это нарушается на каждом шагу. Вот, возьмем Вано Мерабишвили, три года назад женился, расписаться — расписался, а вот не венчался. Этот человек родом из Ахалцихе, вырос в хорошей семье, но исповедующей католицизм, ну и что за проблема? Его жена (она на тринадцать лет моложе мужа) позвонила мне и, естественно, пожаловалась: столько сплетен, бедняжке постоянно треплют нервы. Почему каждый должен совать свой нос в чужую жизнь?! Все таблоиды трубят: «Почему назвали сына Мишей, будет православным или католиком?» Короче, «сожрали» несчастных.

Какое кому дело, где я молюсь и с кем дружу? Видно, у людей нет своей жизни, вот они и суют свой нос в чужую. Жена Вано — Тако сказала мне, что с ностальгией вспоминает то время, когда Вано приезжал на простеньком голубом гольфе и дарил ей голландские цветы. Да, кстати, о Голландии, хорошо, что Сандры здесь нет, а то бы мы давно разошлись, нам бы житья не дали! Так что, держись! Как у вас говорят? «Москва слезам не верит!» Может быть, я говорю неправильные вещи, но чего бы тебе ни стоило, доведи дело до конца, а то прерванную тобой песню допоют другие.

Выговорившись, я немного успокоилась.

Я и мой друг очень многим походили друг на друга, оба мыслили нестандартно, не вписывались в грузинский менталитет. В детстве уже на втором уроке я снимала с себя белый воротник, а Миша — неизменный атрибут мальчиковой униформы — синюю бабочку, ну душили они нас, что еще оставалось делать? Когда в начальных классах уважаемая Нинелимасцавлебели спросила Мишико: «Как ты думаешь, почему лист осенью поменял окраску?», он ответил: «Лист, наверное, нашкодил, он обидел маму, затем задрожал и покраснел». А мне больше всего во втором классе нравился рассказ «Сердце матери», когда юноша по просьбе возлюбленной вырвал сердце матери, а по дороге, когда споткнулся о камень, материнское сердце прошептало: «Не больно тебе, сыночек?»

Помню, маму вызвали в школу, мол, может, отведете девочку к невропатологу, почему ей понравился этот рассказ? Манана, не читавшая на грузинском, попросила мужа помочь. Когда Талес ей его перевел, Манана при следующей встрече совершенно искренне спросила учительницу: «Зачем вы читаете второклассникам такую жуть, даже я, взрослый человек, всю ночь не спала?» Интерпретируемая нами жизнь всегда отличалась оригинальностью, за что в школе и попадало!