Я приду с дождём

– Я один это наблюдаю? – невольно обронил Юнхо, заинтригованно глядя, как женщина мечется по двору и активно жестикулирует. Хлопнув себя по лбу, она усадила огромные круглые очки на клювовидном носу и посеменила на стоянку, где окаменела при виде джипа Юнхо.

Минуя всевозможные сигналы парня о том, что тот не расположен к беседам, она радостно помахала Минне. И, хотя Юнхо принципиально положил голову на руль, хозяйка не растерялась и постучала в окошко. Пришлось опустить стекло и прикрыть межсалонной перегородкой сопящего сзади Ли Хёна.

– Доброе утро, молодежь! – Госпожа Пак Набом прищурилась, натянуто улыбнулась и скрипучим голосом поинтересовалась: – Минна, мама знает, что ты не ночуешь дома?

– Нет, но это в первый и последний раз!

– А этот юноша – твой молодой человек?

– Он брат вашего нового квартиранта.

– Я в состоянии представиться, – заявил Юнхо и повернулся к госпоже Пак Набом. – Судя по вашему окружению, вы не состоите в полиции нравов. Однако задаете неудобные вопросы.

– Ничего личного. Если пропадет еще одна квартирантка, плакал мой бизнес. А вы привозите Минну невесть откуда невесть в каком виде в четыре утра. Вот и интересуюсь. Погодите-ка, а это не вы приходили в закусочную писать на нее жалобу?

– Именно. Обслуживает отвратительно. А вы здесь в четыре утра соловья послушать вышли?

– А, это… Бессонница замучила.

– У вашей бессонницы, наверное, и оружие имеется. За Минной я присмотрю. А вы побеспокойтесь лучше о своих счетах и не увлекайтесь игровыми автоматами.

– Нет-нет! Те люди – просто партнеры по бизнесу! Что ж, вижу, я не вовремя! – Госпожа Пак Набом развернулась, как игрушка на заводной шкатулке, втиснулась в маленькую красную машинку и поспешно уехала.

Подождав, пока она скроется из виду, Юнхо закинул Хёна на спину, пронес в квартиру через подъезд и уложил на диван в холле. Минна сняла с него окровавленную одежду. Набрав теплой воды в таз, она смыла кровь с его лица и нанесла мазь на рваные раны. Ткани стремительно затягивались, образуя бурые швы, рассасывающиеся в белесые рубцы. Юнхо расхаживал из угла в угол, подавляя необъяснимое раздражение, появляющееся при взгляде на то, как Минна ухаживает за его братом.

– Чего расстаралась? Возишься будто с младенцем. Сказал ведь, само заживет.

Минна бросила тряпку в таз и с долей разочарования посмотрела на Юнхо.

– Нельзя так. Я ему благодарна.

– Поэтому вырядилась, как на ковровую дорожку? У вас на самом деле свидание намечалось?

– Поздно же заметил. А если свидание, то что?

– Ничего, – выдавил Юнхо и тотчас оказался у балконной двери. – Мне пора. Запри двери.

– Подожди! – Минна подбежала к нему и схватила его за руку. – Ты сказал, Поцелуй Правды показывает прошлое.

– Верно.

– До этого дня я боялась узнать правду об отце. Причину, по которой он оставил нашу семью. Мама никогда ничего не рассказывала. И мне проше было думать, что все эти годы он любил меня издалека, чем считать себя обузой. Но рядом с вами меня снова гложет это чувство.

– И?

– Я хочу знать, что произошло в день, когда отец оставил нас! Во всем происходящем должен быть какой-то смысл! Если очень сильно попрошу, повторишь это для меня?

– Окончательно обезумела? Ищи гадалку!

– Почему?

– Потому что… Поцелуй Правды не сработал на тебе.

– Попробуем еще раз!

Юнхо отскочил как ошпаренный, посмотрел на Минну, борясь с нервным тиком на глазу и выискивая в выражении ее лица хоть каплю стыдливости. Боль в плече снова дала о себе знать, и дракон предпочел перенестись в свой укромный темный кабинет, где за надежной дубовой дверью никто не увидит, как он тушит в очаге сердца маленькую искру, опасную для его самообладания. Лучше бы он сгорал от ярости! Но не от слов какой-то жалкой девчонки!

На месте Юнхо перед глазами Минны лишь кружилось облачко подсвеченных солнцем пылинок.

«Почему я это спросила? Вот позорище…»

Она присела на диван рядом с Хёном и закрыла глаза. Айдол оживился, заворочался и шепотом позвал ее по имени. Она взяла его за руку и потрогала лоб.

– Температура нормализовалась!

– Если ран много, может упасть до двадцати градусов. Прости, что не защитил. Чувствую себя… неловко. Испугалась?

– Еще бы. Не верится, что это происходит со мной.

– Слышал, ты сказала брату, что у нас было свидание.

– Извини, от злости ляпнула первое, что в голову пришло.

– Что насчет второго свидания?

– Тебе явно лучше.

– Нет, жуткая боль. Вот тут. – Хён поддел пальцем ремень джинсов. – Любимые брендовые трусы порвались. И шрам на лице. Ты же знаешь, как трепетно я отношусь к своей нежной коже.

– Дурак!

– Значит, Юнхо спас нас. Паршиво, теперь я в долгу перед ним. Пятого мая, в грозу, у «Синего дракона» на меня напала та же опщин, что и в Лисьих Норах. Она целенаправленно отслеживала маршрут. Кстати, на месте исчезновения фанатки Су Мирэ наш сосед-шаман обнаружил черную чешую.

– Ты к чему подводишь?

– По мнению Ён Сихвана, человек умирает, если имуги или злые силы занимают его тело больше трех лет. Твоя соседка тоже могла стать жертвой существа из нашего мира. Пусть того же имуги.

– А кроме вас с Юнхо в Сеуле драконы есть?

– Только Дядя Кангиль.