Я принесла тебе Бога

– Не то чтобы. Я заботилась о ней. Но у нее когнитивное расстройство. Как она мне может быть подругой? Хотя ею я дорожу.

– Вы положили ее под скальпель. Значит, есть вещи поважнее?

– Ну во-первых, она идеальный кандидат. Во-вторых, я, как никто другой, желаю ее видеть в здравом уме. А в-третьих, есть вещи поважнее. Есть мнение, что определенная группа фанатиков эволюционировала настолько, что смогла изменить свой стагнум, продвинув его на качественно новый уровень. Они живут в условиях радиации, превышающей в тысячи раз предельно допустимый для жизни уровень. И смогли не только выжить там, но и обуздать гамма-излучение. Сейчас они представляют угрозу гораздо большую, чем потеря близкого человека.

– Насчет близкого человека, – осторожно, почти по слогам спросил профессор, – вы упоминали особого кандидата для удаления стагнума. Полагаю, этот человек оттуда. И он вам не чужой.

– Ох, профессор, любопытство вас до добра… Я это уже говорила, да? В общем, мне нужно идти. Call of duty, как говорили в прошлом. Все было очень здорово. Надеюсь повторить. Платить за ужин не нужно, все равно денег не возьмут. Я вам позвоню.

Сулу привстал, открыв рот в попытках ответить, но вырвался лишь выдох разочарования.

– Простите, – лишь смог прошептать он вслед уходящей Эйры сел на стул. Взял фужер и легко стукнул его о деревянную вазу с цветами. – Я, кажется, влюбился, – сказал он и выпил содержимое бокала.

Эйра уселась на заднее сидение служебного автомобиля, припаркованного прямо у входа в ресторан.

– Полковник Лауда? – раздалось в динамиках беспилотника.

– Домой давай. И соедини меня с майором Хоган.

Послышался звук посылки вызова.

– Святые параноики! – раздалось в динамиках, – сейчас-то я тебе зачем понадобилась? Я так сладко уснула здесь. А где сейчас я? – пауза, – в трамвае!

– Ох, чувствую по голосу, что обсинячилась в мясо. Нашла Предтечу?

– Да я бухала с ним. Он, правда, не пьет. Да и не ест ничего. По виду сдохнет скоро. Но я бухала. Мы мило побеседовали. Он про город бога мне такую историю рассказал.

– Ты должна была его арестовать.

– У меня выходной! Сама отпустила! Утром за ним съездю, или съездяю. В общем, утром приведу.

– А он позволит?

– Я уже договорилась.

– Больше ничего не рассказывал? Например, зачем он здесь? Где родился? Кто родители?

– Не грузи меня, пожалуйста. Завтра сама его допросишь.

– Ладно. Отбой связи, – закончила Эйра. Достала телефон и набрала профессору Сулу. – Вы еще в ресторане? Это Эйра.

– Я так рад услышать вас, – ответил голос, – хотя и прошло десять минут. Вы вернетесь?

– Простите, не сегодня. Я хотела еще кое о чем спросить.

– Конечно, спрашивайте.

– Газовая туманность в форме всадника, от взорвавшейся звезды, далеко от нас?

– Около тридцати световых лет. Не переживайте, газ никогда не доберется даже до границ Солнечной системы. Уж это явление нам ничем не угрожает.

– Значит звезда взорвалась около тридцати лет назад? Отбой, профессор. Наслаждайтесь ужином. Обещаю второе свидание, как минимум.

Она достала сигарету и закурила.

Глава 21

Мари с трудом поднималась по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж в ее спальню. Ребенок толкался и бил изнутри в живот. Каждый следующий такой удар или толчок вызывал очередную гримасу боли на лице исхудавшей и бледной девочки. Она держалась двумя руками за перила лестницы и со стоном шагала вверх.

– Опять ходила к идолу своему?! – с раздраженной хрипотцой в голосе произнес отец. Он стоял на самой верхней ступени лестницы и с демонстративным презрением смотрел на мучения дочери.

– Он убивает меня, – охнула Мари после нового толчка. – Я ношу чудовище. Сколько боли и страданий я еще буду терпеть? Чувствую, он убьет меня еще до родов.

– Он нервничает, – спокойно прокомментировал поведение плода отец. – Причем только тогда, когда ты в церковь бегаешь и с дверью разговариваешь.

– Ревнует, значит, – ехидно попыталась улыбнуться дочь и сделала еще шаг, поднявшись на четвертую ступень, а впереди было еще двенадцать.

– Какой стыд! Твой деревянный черт тебе дороже родного дитя.

Мари постаралась выпрямиться, сделала глубокий вздох, взглянула на отца и резко выпалила:

– Не моего дитя, а твоего! Разве не ты меня изнасиловал? И это не деревянный черт! Это живой ангел!

И тут же получила резкий точок назад, потеряла равновесие и рухнула на спину.

– Никто тебя не насиловал! – крикнул отец, увидев что дочь невредима. – Зачатие было непорочным! Тебе рожать через два месяца! Ребенок у тебя сильный, а ты совсем слабая. Не хочется потерять тебя, непокорную. Не вставай, дай ему успокоиться.

– Или ей, – прошептала сквозь зубы дочь.

Отец фыркнул и ушел к себе в комнату. Мари медленно ощупала ноги. Кровь не шла. Она перекатилась на бок, закрыла глаза и расслабилась.