Я пришел к тебе с приветом…

«Няня, что-то все не сладко!
Дай-ка сахар мне да ром.
Все как будто лихорадка,
Точно холоден наш дом».

– «Ах, родимый, бог с тобою:

Подойти нельзя к печам!
При себе всегда закрою,
Топим жарко – знаешь сам».

– «Ты бы шторку опустила…

Дай-ка книгу… Не хочу…
Ты намедни говорила,
Лихорадка… я шучу…»

– «Что за шутки спозаранок!

Уж поверь моим словам:
Сестры, девять лихоманок,
Часто ходят по ночам.

Вишь, нелегкая их носит

Сонных в губы целовать!
Всякой болести напросит,
И пойдет тебя трепать».

– «Верю, няня!.. Нет ли шубы?

Хоть всего не помню сна,
Целовала крепко в губы —
Лихорадка ли она?»

<1847>

Геро и Леандр

Бледен лик твой, бледен, дева!
Средь упругих волн напева
Я люблю твой бледный лик.
Под окном на всем просторе
Только море – только в море
Волн кочующих родник.

Тихо. Море голубое

Взору жадному в покое
Каждый луч передает.
Что ж там в море – чья победа?
Иль в зыбях, вторая Леда,
Лебедь-бог к тебе плывет?

Не бессмертный, не бессонный,

Нет, то юноша влюбленный
Проложил отважный путь,
И, полна огнем желаний,
Волны взмахом крепкой длани
Молодая режет грудь.

Меркнет день; из крайней тучи

Вдоль пучины ветр летучий
Направляет шаткий бег,
И под молнией багровой
Страшный вал белоголовый
С ревом прыгает на брег.

Где ж он, Геро? С бездной споря

Удушающего моря,
На свиданье он спешит!
Хоть бесстрастен, хоть безгласен,
Но по-прежнему прекрасен,
Он у ног твоих лежит.

Бледен лик твой, бледен, дева!

Средь упругих волн напева
Я люблю твой бледный лик.
Под окном на всем просторе
Только море – только в море
Волн кочующий родник.

<1847>

Тайна

Почти ребенком я была…
      Все любовались мной;
Мне шли и кудри по плечам,
      И фартучек цветной.

Любила мать смотреть, как я

      Молилась поутру,
Любила слушать, если я
      Певала ввечеру.

Чужой однажды посетил

      Наш тихий уголок;
Он был так нежен и умен,
      Так строен и высок.

Он часто в очи мне глядел

      И тихо руку жал
И тайно глаз мой голубой
      И кудри целовал…

И, помню, стало мне вокруг

      При нем все так светло,
И стало мутно в голове
      И на́ сердце тепло.

Летели дни… промчался год…

      Настал последний час —
Ему шепнула что-то мать,
      И он оставил нас.

И долго-долго мне пришлось

      И плакать, и грустить,
Но я боялася о нем
      Кого-нибудь спросить.

Однажды вижу: милый гость,

      Припав к устам моим,
Мне говорит: «Не бойся, друг,
      Я для других незрим».

И с этих пор – он снова мой,

      В объятиях моих,
И страстно, крепко он меня
      Целует при других.

Все говорят, что яркий цвет

      Ланит моих – больной.
Им не узнать, как жарко их
      Целует милый мой!

<1842>

Легенда