Читаем Я пришел к тебе с приветом… полностью

Я пришел к тебе с приветом…

Она ему – образ мгновенный, Чарующим ликом своим, Он – помысл ее сокровенный;Да кто это знает, да кто это выскажет им? И, словно велением рока, Их юные крылья несут… Так теплится счастье далеко,Так холоден ближний, родимый приют! Пред ним – сновидение рая, Всевластный над ней серафим; Сгорает их жизнь молодая…Да кто это знает, да кто это выскажет им?

3 апреля 1892

«Ночь лазурная смотрит на скошенный луг…»

Ночь лазурная смотрит на скошенный луг.Запах роз под балконом и сена вокруг;Но зато ль, что отрады не жду впереди, —Благодарности нет в истомленной груди.Все далекий, давнишний мне чудится сад, —Там и звезды крупней, и сильней аромат,И ночных благовоний живая волнаТам доходит до сердца, истомы полна.Точно в нежном дыханьи травы и цветовС ароматом знакомым доносится зов,И как будто вот-вот кто-то милый опятьО восторге свиданья готов прошептать.

12 июня 1892

«Щечки рдеют алым жаром…»

Щечки рдеют алым жаром,Соболь инеем покрыт,И дыханье легким паромИз ноздрей твоих летит.Дерзкий локон в наказаньеПоседел в шестнадцать лет…Не пора ли нам с катанья? —Дома ждет тепло и свет —И пуститься в разговорыДо рассвета про любовь?..А мороз свои узорыНа стекле напишет вновь.

<1842>

Вечерний сад

Не бойся вечернего сада,На дом оглянися назад, —Смотри-ка: все окна фасадаЗарею вечерней горят.Мне жаль и фонтана ночного,Мне жаль и жуков заревых,Мне жаль соловья заревогоИ ночи цветов распускных.Поверь мне: туман не коснетсяГоловки-малютки твоей,Поверь, – ни одна не сомнетсяИз этих упругих кудрей.Поверь, что природа так гибкоТвоим покорится очам,Поверь мне, что эта улыбкаЦарица и дням и ночам.Сопутники вечера – что ж вы?Ответствуйте милой моей! —Поверь мне, что узкой подошвыРоса не коснется твоей.

<1842>

«Когда кичливый ум, измученный борьбою…»

Когда кичливый ум, измученный борьбоюС наукой вечною, забывшись, тихо спит,И сердце бедное одно с самим собою,Когда извне его ничто не тяготит,Когда безумное, но чувствами всесильно,Оно проведает свой собственный позор,Бестрепетностию проникнется могильнойИ глухо изречет свой страшный приговор:Страдать весь век, страдать бесцельно, безвозмездно,Стараться пустоту наполнить – и взирать,Как с каждой новою попыткой глубже бездна,Опять безумствовать, стремиться и страдать, —О, как мне хочется склонить тогда колени,Как сына блудного влечет опять к отцу! —Я верю вновь во все, – и с шепотом моленьяСлеза горячая струится по лицу.

<1842>