Я пришел за тобой (между псом и драконом)

— … Искать тебя я начал два года назад, — рассказывал Ник дальше. — Конечно, это было непросто. Прошло много лет, никто понятия не имел, что за семья тогда приехала на озеро с младенцем. А инструмент поиска у меня был один — запах, твой личный, уникальный запах… Знаешь, конечно, сейчас он изменился. Стал женским, — янтарные глаза Ника хищно сверкнули, а я невольно дернулась внутри. Все же я наедине с хищником, и неизвестно, насколько мой статус «хозяйки» защищает от его самоуправства. — И еще… моя личная интуиция пса, тоскующего по своему человеку. Но все же наводки были. Я понимал, что та семья, скорее всего, жила где-то в Карелии или Санкт-Петербурге, раз приезжал на карельское лесное озеро на своей машине. Я стал посещать Петрозаводск и другие Карельские города, пригороды Санкт-Петербурга, бегать по нашему городу по ночам… Все было безрезультатно. Но буквально чуть больше месяца назад я ездил по делам в Выборг. Признаюсь, уже бывал там неоднократно, но в этот раз на одной уединенной улочке я уловил… Да, Тина, это было оно. Самый сладкий для меня запах. Твой. Тонкая ниточка посреди бесполезных и привычных запахов провинциального городка… И еще кое-что знакомое: постаревший, но узнаваемый запах твоих родителей.

— Да, они живут в Выборге, а я иногда к ним езжу, — вставила я.

— Я пошел на запах и нашел их квартиру. Тогда мне хотелось визжать от радости… Волк рычал внутри, видя эту собачью эйфорию, но я уже не мог устоять. Дальше было несложно узнать, кто живет в этой квартире, как ты понимаешь, у меня есть связи в административных кругах… И кто их дочь, где работает и живет. Так месяц назад я впервые встретил тебя возле твоего дома. Я отводил глаза тебе и всем прохожим. Ты не видела пса, что подпрыгивал от радости, вилял хвостом и просто катался по земле, вдыхая твой аромат и ощущая твою энергетику! Которому хотелось стать видимым и ластиться к твоим рукам, лизать твои щеки… С тех пор я каждое утро и вечер провожал тебя, ждал у маршрутки, незаметно следовал за тобой. Мне стало легче в чем-то, а в чем-то еще ужаснее. Потому что теперь я мог наблюдать за тобой, как бы быть рядом, но не мог прикоснуться к тебе или поговорить с тобой. Это была сладкая и изощренная, утонченная пытка. Ведь теперь моему естеству было мало видеть тебя, оно хотело приблизиться, быть рядом постоянно, служить! Проклятье! Я думал о том, как с тобой познакомиться, войти в доверие, хоть мой волк по-прежнему рычал и выворачивал меня наизнанку. Предполагал сделать это в человеческой ипостаси… Стать другом или… неважно. В общем, позавчера все решилось, когда я ждал тебя возле дома, но уловил твой запах в темном парке, а потом почувствовал в нем нотки страха… Дальше я летел через кусты и только нежелание еще больше пугать тебя удержало меня от кровавой расправы над теми подонками. И все… Потом я не мог уйти. Да и идея пробраться к тебе в дом и в душу в виде собаки-спасителя показалась мне неплохой. Даже забавной по-своему…

— Пробраться в душу, — усмехнулась я. И подумала, что вот и Грегори Дарт, похоже, пытается пробраться мне в душу, просто другими методами. — Весьма расчетливо.

— Да. Знаешь, части меня хочется, чтобы ты нуждалась во мне так же, как я в тебе, — признался Ник, пристально глядя мне в глаза. — Я бы даже сказал — большей части. Волку кажется несправедливым это неравенство. Оно его бесит. Меня бесит, что мне хочется исполнять твои приказы! Что мне сложно устоять, когда ты говоришь мне что-то сделать. Меня просто выворачивает в такие моменты!

По лицу Ника пробежала тонкая судорога.

— То есть ты должен слушаться моих… прости, Ник, я не знаю, как еще сказать! Моих «команд»?!

Ник невесело рассмеялся и скрестил на груди руки, закрываясь.

— Знаешь, тут все не так просто, — усмехнулся он. — Если бы я был только псом, то пришлось бы тебя по-настоящему слушаться. Но, во-первых, даже самые лучшие собаки не всегда беспрекословно слушаются своих хозяев. А, во-вторых, я еще и человек, и волк, и эти мои составляющие могут удержать меня от слепого следования твоим приказам. Это просто… очень тяжело внутри. Словно меня разрывает на части. Но устоять можно. Обычно. Четко работает лишь одно: я не могу сделать что-то в отношении тебя против твоей воли…

Ну, слава Богу, подумала я. Совершенно не хотела пользоваться властью над Ником, но понимать, что я могу в случае чего защитить себя от его звериной ипостаси — успокаивало.

— Ник, послушай, — сказала я. — Я совершенно не хочу тебе ничего командовать. Я не хочу, чтобы ты … был моей собакой. Не хочу неравенства. Скажи, сколько времени нужно, чтобы произошло «насыщение»? Чтобы ты стал свободен от меня… Мне тоже неприятно, что ты насильно ко мне привязан.

Ник помолчал, словно раздумывал, сказать ли мне правду.

— Я не знаю, — наконец, признался он. — Никто не знает. Я даже не знаю, точно ли оно произойдет.