Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах

В Варшавском гетто заботилась о детях. Перед восстанием поселилась в коммуне «Гордонии» на пересечении Дзикой и Ставок. Сражалась в группе своей организации на территории фабрики Тёббенса – Шульца.

29 апреля повстанцы по канализационным тоннелям уходили с этой территории на арийскую сторону. Лея добровольно осталась в бункере на Лешно, 67, вместе с ранеными Ханой Граурман, Шломо Суфитом и Тобчей Давидович, она сама попросила об этом командира Элиезера Гелера. (Ее парня Юду Конского убили за несколько недель до восстания.) Арон Хмельницкий вспоминал, как, нимало не колеблясь, она вошла через печь в укрытие [где лежали тяжелораненые].

Альма Корнблюм (Керенблюм), Эльма, Каролина, росла в богатой семье на Налевках, в самом сердце еврейского квартала довоенной Варша-вы. В 1937 году пришла в «га-Шомер га-цаир», сменила имя и стала Альмой. Она великолепно пела и рисовала. Вместе с Лодзей Хамерштейн жила в кибуце Тель Амаль на Налевках, 23. Лодзя рассказывала о ней, вспоминала, что от природы розовощекая Альма пользовалась всеобщей любовью и уважением.

В гетто она заботилась о детях в дворовых детсадах. В апрельском восстании сражалась в группе шомрим под командованием Давида Новодворского на территории щеточников. 23 апреля друзья нашли тело Альмы на чердаке дома на Лешно, 76. Ей было двадцать два года.

Лея Корнгольд погибла 22 апреля на территории фабрики Тёббенса – Шульца. Ее имя запомнил только Арон Хмельницкий.

Израиль Круткий состоял в «га-Шомер га-цаир». В апрельском восстании сражался в центральном гетто. Погиб в вышкувских лесах с группой Мердека Гроваса.

Хана Криштал-Фришдорф родилась 22 мая 1920 года в Варшаве. Ее дед, набожный иудей, торговал мехами, которые привозили в его магазин из России. Отец Ханы отошел от веры, стал учителем. Дружил с еврейскими писателями Перецем[414], Номбергом[415], Бреннером[416]. Женился на своей кузине Эте Лотхе открыл небольшую обувную фабрику, на которой делали босоножки, воспитывал двух дочерей и двух сыновей. Семья жила на Генсей, 33. Все дети учились в школах Центральной еврейской школьной организации, состояли в СКИФе, а позднее пришли в «Цукунфт» – семья была бундовская. Хана училась кройке и шитью на ремесленных курсах ОРТ.

В гетто она сблизилась с Габрысем Фришдорфом, приятелем по довоенному СКИФу. Вместе с другими бундовцам работала в мастерских Рёриха на Смочей; в Еврейской боевой организации была в группе Велвла Розовского. Незадолго до восстания эта группа заняла двухкомнатную квартиру на последнем этаже дома 56 на Новолипках. Из записей Ханы известно, что они изготавливали там бутылки с зажигательной смесью и много пели.

19 апреля Хана стояла на посту. Когда немецкие отряды входили по Смочей в гетто, бундовцы и халуцим заняли позиции на чердаках у окон последних этажей и забросали немцев «коктейлями Молотова». Группа Розовского продержалась в гетто до 10 мая. Вышли по канализации, вместе были в вышкувских лесах.

В июле 1944 года, сразу после смерти Габрыся, Хана вернулась в Варшаву. До начала Варшавского восстания скрывалась вместе с повстанцами в доме на Раковецкой, 24. В первый день восстания хозяйка квартиры выгнала евреев на улицу. Хану арестовало гестапо, вместе с другими заключенными, которых держали в тюрьме на аллее Шуха, она собирала на улицах тела убитых. В уличной сутолоке ей удалось затеряться и убежать. Она чудом нашла знакомых бойцов из Еврейской боевой организации.

В сентябре в подвале, где скрывались повстанцы, Хана, которую тогда ненавязчиво опекал Бернард Голдштайн, родила сына. Назвала его Габрысь. После восстания вышла из Варшавы с поляками. Какой-то крестьянин принял ее как вдову польского солдата, в его доме она прожила до конца войны.

Потом на несколько месяцев задержалась в Лодзи, в 1946 году выехала через Швецию в США и там воссоединилась с сестрой Шифрой Мендельсунд, ее мужем Хенохом Мендельсундом и их детьми. В 1952 году к ним приехал брат, Соломон Криштал, и они жили одной семьей. Хана тридцать лет проработала секретарем в ИВО. Умерла в 1989 году.

Кшачек, Костек, Владислав Гаик родился в 1912 году. Из какой он семьи, где учился – неизвестно. Предположительно, его отец был из сибирских поляков, а сам Кшачек до войны служил в полиции.

В 1943 году он, польский связной между Гвардией Людовой и Еврейской боевой организаци-ей, помогал вывести повстанцев из гетто. Сопровождал в Ломянки обе группы: вышедшую по канализации 29 апреля и другую, которая тем же способом выбралась 10 мая. В общей сложности Владислав Гаик помог спасти более восьмидесяти человек.