Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах

Шлямек Шустер родился 18 апреля 1926 года в Прушкове. Его отец был сапожником, на улице Коморовской, 7, держал лавку, в которой продавали обувную кожу и машины для шитья обуви. Семья жила в том же доме, в одной комнате с кухней. «Отца называли Моше-сапожник», – писала из Тель-Авива старшая сестра Шлямека, Хеля Шустер-Крон. Мама, Белла Шустер-Аронович, помогала отцу. Поначалу Шлямек учился в польской средней школе на Пилсудского, потом перешел в еврейскую школу на Познанской, 11, а по вечерам дед учил его ивриту и еврейской традиции. Вместе с Хелей участвовал в движении «Фрайхайт». В феврале 1941 года гетто в Прушкове ликвидировали (оно просуществовало меньше трех месяцев), а всех прушковских евреев переселили в Варшавское гетто. Сначала немцы загнали их в пустующее здание школы, позднее семья Шлямека перебралась к сестре матери, Файге Штайн, на Новолипье, 31. Шлямек был предприимчивый, чтобы прокормить домашних, занимался контрабандой: тайком привозил из Прушкова разные мелочи и вместе с мамой продавал их на улице в гетто.

(Его сестра Хеля первое время была в кибуце «гз-Халуц» на Дзельной, 34, позднее, с марта 1941 года до начала декабря 1942 года, работала на ферме в Чернякуве. Шлямек приехал к ней в начале 1942 года и оставался на ферме, пока ее не ликвидировали. Хеля Шустер-Крон запомнила, что из прушковских евреев на ферме были Захария Антштайн, Хеля Фарбман, Поля Зильберберг, Гута Тамборин, Циля Кивкович, Бальбина Синалевич.)

Во время апрельского восстания Шлямек был на территории щеточников, в группе «Дрора», которой командовал Хенох Нутман. Бесстрашно сражался, а когда Хеноха ранили на Францишканской, принял командование группой. 10 мая вместе с несколькими десятками бойцов вышел из гетто. Повстанцам пришлось долго ждать в тоннеле. Было тесно и душно. Несколько небольших групп отошли от люка, из которого предстояло выйти: в боковых тоннелях было меньше воды и больше воздуха. Когда наконец люк открыли снаружи и можно было выходить, Шлямека и Моше Рубина отправили за теми, кто ждал в боковых тоннелях (об этом Хеля Шюппер услышала от Цивии Любеткин уже после войны). Вернуться они не успели, грузовик с остальными повстанцами должен был немедленно уезжать. Час или два спустя Шлямек Шустер вместе с другими поднялся из люка на Простой – и тут же наткнулись на немецкий патруль. Немцы расстреляли их на месте.

Шуламит Шушковская была родом из Варшавы. Во время апрельского восстания сражалась в группе «га-Шомер га-цаир», которой командовал Мердек Шровас. Погибла 8 мая 1943 года в бункере командования Еврейской боевой организации на Милой. Ей был двадцать один год.

Хеля Шюппер (Руфайзен-Шюппер) родилась в 1921 году в Кракове, в религиозной семье. Ее дед был сойфером (переписчиком) цадика из Бобова[445], отец – кантором в синагоге. Хеля училась в польской женской школе и воспитывалась одновременно в двух мирах – польском и еврейском. Закончила коммерческое училище, до войны работала конторщицей в прачечной. Была связана с молодежным религиозным движением «Акива».

В конце 1940 года приехала в Варшаву на хахшару, хотела подготовиться к выезду в Эрец Исроэл. Когда началась война, она стала связной халуцим: ездила из Кракова в Варшаву, Санок, Жешув и Львов с поддельными документами для подпольщиков, возила оружие и газеты, выводила парней из Краковского гетто к партизанам. В конце января 1943 года перебралась в Варшавское гетто. Жила вместе с Лютеком Ротблатом и его матерью на Мурановской, 44.

В первые дни апрельского восстания ее послали в Бочню, чтобы отвезти деньги, рассказать о восстании и передать пистолет. У стены Хелю ранили в ногу, и она осталась в гетто. На Мурановской ухаживала за больным Юреком Вильнером, которого незадолго до восстания удалось вытащить из немецкого лагеря в Кавенчине. Ночью 7 мая Хеля вышла из бункера на Милой, 18. Она вспоминала, что их группу – десять или одиннадцать человек – Анелевич выслал за помощью [на арийскую сторону]. У них был адрес Антека Цукермана. Через подвал на Францишканской, 22, они вошли в канализацию. Их вел боец из группы Марека Эдельмана, имени этого повстанца Хеля не помнит. Они должны были выйти на Белянской, но проводник заблудился, под утро открыли люк на Длугой – и увидели перед собой польских полицейских. Те потребовали денег. Вскоре подошел немецкий жандарм. Повстанцы разбежались, несколько человек попытались отстреливаться. Хеля мельком увидела Павла Брыскина, дальше бежала сама. Что случилось с Павлом, а также с Зигфридой Симсон, Вандой Охрон, Козой, Лилькой Зимак, с немецкими евреями, пришедшими в гетто из Чернякува, с Симоном, который шел в тоннеле перед ней, с другими членами ее группы, чьи имена у нее в памяти не сохранились, она не знает. Ей самой каким-то образом удалось убежать.