“…я прожил жизнь”. Письма. 1920–1950 гг.

Я убежден, что мой сын написал был в одурманенном состоянии, если он действительно написал то письмо, которое фигурирует в деле. Я даже допускаю Понятно, что он был в то время полностью невменяемым. настолько это дело безумно и противоречит всей натуре моего сына. Но в этой своей невменяемости виноваты другие – мой сын, естественно, абсолютно не виноват, т<ак> к<ак> его невменяемость или одурманенное состояние были кем-то искусственно вызваны. Правда, эту невменяемость в моем сыне, может быть, легче было вызвать, чем в другом. Невменяемое состояние сына легко объясняется тройной операцией малолетством, а особенно болезненностью и последствиями перенесенных операций головы. Да и разве мог бы несложившийся человек, не имеющий никакого житейского опыта, противостоять провокации, возможно даже, умелой и хитрой провокации?