Читаем Я решил стать женщиной полностью

- Умоляю, не убивай. Есть противоядие, клянусь, есть. Но неграмотная я, не умею читать, ищи сам, быстро найдешь, спасешь своих поганых крыс.

Рыжий папа, не выпуская злую колдунью из одной руки, второй начал перебирать баночки, скляночки, маленькие глиняные горшки, причудливой формы бутыли: На всех были наклеены аккуратно бумажки, мама этой неграмотной ведьмы когда-то держала свои зелья в полном порядке. Папа быстро читал и отставлял баночки в сторону. Так: Вот надпись - <Засуха>. Не то: Ещё одна - <Ураган>. Не то. <Превратить человека в змею и обратно>. Опять не то. Грозный папа перебирал все эти склянки, но ни на одной из них не было надписи - <Противоядие>. Он уже начал отчаиваться, как ему в руки попался небольшой пузырек с трещинкой на горлышке, надпись на пузырьке гласила - <Человека в крысу, крысу в человека>. Папа задумчиво посмотрел на бутылёк, потом решительно притянул к себе ведьму.

- Открывай, поганка, рот, проверю сейчас на тебе одно зелье: Кому говорю, открывай, - и сдавил её горло ещё сильнее.

Напуганная ведьма послушно открыла рот, папа капнул в него всего лишь одну каплю и: ведьма вся сморщилась, быстро уменьшаясь в размерах, её платье соскользнуло с неё грязными тряпками, и поверх них шлепнулась обыкновенная крыса с откусанным носом. Папа схватил её за хвост, сунул крысу в пустую трехлитровую банку, стоящую на столе, накрыл её большой книгой в кожаном переплете и поспешил вернуться к себе домой.

- Ну, как наши крысы? - спросил папа свою дочь.

- Они дышат, значит, ещё живы. Но они не открывают свои глаза. Папа, спаси их, - Лиза с надеждой смотрела на своего отца.

- Попробую. Я превращу их в людей и вызову скорую, и их обязательно спасут. Неси телефон.

Папа капнул в рот волшебное зелье вначале крысёнышу-малышу: За окном громыхнуло, свет мигнул:, и на большой кровати лежал со светлыми волосами мальчик возраста примерно его дочки Лизы. Он капнул волшебное зелье в рот его мамы, окно опять тряхануло далеким громом, на мгновение погас в комнате свет: И рядом с симпатичным мальчиком уже лежала необыкновенной красоты светловолосая женщина, длинные волосы разметались по смуглым плечам и груди, изогнутые дугой пухлые губы открыты, нос чуть с горбинкой, густые ресницы на закрытых глазах, ровные длинные ноги: папа замер в растерянности и восхищении, разглядывая её красоту: потом опомнился, смутившись, и накрыл женщину с мальчиком своим одеялом, так как они были совсем обнажены. Они вызвали скорую, и она быстро приехала: и умный старенький врач сделал мальчику и этой прекрасной женщине разные уколы с нужными противоядиями и разные медицинские процедуры. Вскоре Лариса уже не крыса, а красивейшая из всех женщин на земле и Бориска, её сын, мальчишка-сорванец, очнулись.

- Где мы? - они удивленно оглядывали с непривычки свои ставшие большими тела. - Что случилось?

Папа с дочкой всё им рассказали. Ещё папа сказал, что узнает её, свою подругу детства, ту самую свою любимую крыску. Они расплакались все вместе, а потом папа сказал Ларисе.

- Я люблю тебя и всегда любил: и думал о тебе. Будь моей женой. Я буду тебе верным мужем.

- Я согласна, - глядя своими большими голубыми глазами в глаза своему любимому, она произнесла свое согласие и: - Я люблю тебя.

И они поцеловали друг друга в губы. А дети запрыгали радостные по кровати, как на батуте. И зажили они счастливо-пресчастливо. Папа у девочки был писателем, Лариса стала дрессировщицей в цирке на Цветном бульваре. Бориска с Лизой подросли, закончили очень хорошо школу с одними пятерками, поступили в разные институты и: поженились. Аж триста человек гуляли на их свадьбе, так много у них было друзей, и так их все любили за их доброту. Через год у них родились дети - мальчик и девочка. Лариса со своим любимым мужем стали жить на уютной даче. Туда они привезли и свою соседку-крысу с откусанным носом, и до того у неё был мерзкий отвратительный характер, что не осталось во всей округе ни одной другой крысы, все в страхе разбежались от заколдованной ведьмы, и в их доме никогда больше крысы не грызли картошку и другие припасы.

И жили они все большой дружной семьей. Лариса с Борисом-старшим были замечательными бабушкой и дедушкой, а Борис-младший с Лизой добрыми родителями. Вот и сказке конец, а кто слушал - молодец.

- Спасибо, пап! Твоя сказка - самый лучший подарок на Новый год, - сказала Лиза с очень серьезным лицом.

- С Новым годом, моя маленькая! Я тебя ещё завтра поздравлю. А теперь поворачивайся на правый бочок и спи, - я наклонилась и поцеловала свою дочку в макушку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное