Читаем Я решил стать женщиной полностью

- Ваши крысы откусили мой нос, - не думая даже поздороваться, прошипела переполненная злобой ведьма. - Вы должны поймать их и отдать мне.

- Извините, но если по дому бегают крысы, то это не значит, что они <наши>, - спокойно возразил Борис, папа девочки.

- Они живут у вас, значит, ваши. Ставьте крысоловки, ловите, и потом отдавайте их мне, - потребовала ведьма.

- А зачем Вам дохлые крысы? - усмехнулся папа.

- Суп сварю и вас угощу, - сатанинским смехом засмеялась она.

- Суп съешьте сами, - спокойно сказал умный папа и поправил свои съехавшие от удивления очки. - По этому поводу больше не приходите. До свидания.

И он решительно закрыл перед откусанным носом страшной соседки дверь.

- Ты ещё пожалеешь! - послышался глухой голос за дверью. - Сдохнете все: вместе со своими крысами.

Папа постоял молча за дверью, ему было неприятно, что его соседка оказалась такой грубой. Но что теперь делать? Он вошел в комнату, ещё раз заглянул под шкаф: и ничего не увидел.

- Папа, ты чего там смотришь? - спросила его Лиза.

- Соседка приходила, сказала, что ей нос крысы откусили:, и что они якобы у нас живут, - он обернулся на свою дочь и увидел, что та стояла, потупив глаза, и молчала. Папа подошёл к ней и обнял за плечи.

- Выкладывай, видела здесь крыс или нет?

- Я не могу тебе этого сказать, это не моя тайна, - и Лиза отвернулась.

- Лизочка, я тебе обещаю, я ничего не сделаю твоим крысам, если ты признаешься. Я тебя когда-нибудь обманывал?

- Нет, - буркнула Лиза.

- Ну, говори, видела? - решительно спросил папа свою дочь.

- Дай честное слово, что не будешь их выгонять.

- Честное слово, - и папа неожиданно для себя козырнул пионерским салютом, потом перекрестился, совсем запутался и смутился от этого окончательно. - Короче, просто - честное слово.

Лиза посмотрела на своего папу и засмеялась.

- Ну, какой же ты у меня дурачок! Верю тебе. Да, у нас завелась маленькая семейка - мама-крыса и мальчик, тоже крыса, точнее, ещё маленький крысенок. Они меня не боятся, они выходят, когда тебя нет, и мы играемся вместе.

- Лизочка, крыс нельзя брать в руки, они могут быть заразными:

- Папа, ты просто стал взрослым. Ты разве не помнишь, ты сам рассказывал, что в детстве ты тоже дружил с одной крысой, и тебе тоже родители запрещали её брать в руки? Помнишь?

Весь этот разговор слышала Крыса-Лариса, она вздрогнула, когда услышала конец этой истории. Значит, этот мужчина в очках - тот самый мальчик? Может ли быть такое? Она смотрела на него и начала его узнавать - те же рыжие волосы и те же грустные большие глаза за очками. Мой мальчик из моего детства! Ей хотелось выбежать из-под шкафа и броситься к нему на колени, но она тоже стала взрослой и понимала, что она для этого мужчины просто серая противная крыса.

- Помню, Лизочка, помню: Ладно, будь осторожна с ними. А чтобы они не лазили на стол, мы поставим им отдельную миску и будем их кормить. Они будут сытые и не будут тогда злыми, не будут таскать с полок крупу, не будут лазить по помойкам и не принесут тогда к нам в дом заразу. Хорошо?

- Хорошо, пап. Я сама всё сделаю, и сама буду за ними ухаживать. Может быть, они и тебя не будут потом бояться, тогда я тебя с ними познакомлю.

Прошло какое-то время. Приближался Новый год, Лиза за полугодие в школе получила за все предметы пятерки, и только одну четверку по русскому языку, потому что она всегда очень неаккуратно и небрежно писала:, писала правильно без ошибок, но в её тетрадке всё всегда было перечеркнуто:>

- Ну, папа, я пишу уже почти без помарок. Зато у меня по математике всё хорошо, - Лиза обиженно надула губы за излишнюю назидательность сказки. - Давай дальше.

- Так: Дальше: Вспомнить бы: <Прошло какое-то время. Папа с дочкой собирались в театр на детскую сказку <По поводу обещанного масла>:>

- Знаю, смотрели мы с тобой эту сказку, мне понравилось, там еще бутерброды раздавали после спектакля, мне сама <корова> дала бутерброд, - опять прокомментировала Лиза моё повествование.

- Да, мне тоже эта сказка понравилась, только мне бутерброд не дали.

- Ну, ты же у меня откусил, я же тебя угостила по честному. Там давали только маленьким детям, а ты уже большой.

- Да, большой, - согласилась я грустно. - Так вот: <Папа со своей красивой и послушной дочкой собирались в театр на детский спектакль. Уже собирались они выходить: и вдруг в дверь раздался звонок: Этот звонок почему-то позвучал очень страшно, все вздрогнули, вздрогнули даже крыски под шкафом, а Морс вздыбил шерсть и зарычал. Папа подошел к двери и посмотрел в глазок:, вытянутая фигура их злой соседки с огромной, увеличенной глазком, головой стояла у их двери, в руках она что-то держала. Он открыл дверь.

- Здравствуйте! - поздоровался осторожно папа девочки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное