Читаем Я решил стать женщиной полностью

- Почему мальчик? - удивилась Катя.

- Я на тебя смотрю, у тебя ото всех был бы первым мальчик, не только от меня.

- Хорошо бы: Я хочу мальчика. Вообще, уже давно пора рожать, а то дождусь осложнений.

- Катюшон, ну что за глупости? За границей вообще все после тридцати рожают.

- Так до тридцати мне уже недалеко. Ты что, забыла сколько мне уже лет?

- Тук, тук, тук. Это я. Можно? - в комнату вошла Гиля. - Всё, надо выезжать.

- Гилюш, зачем так рано?

- Давайте, вставайте, - скомандовала Катина бабушка. - Посидим на дорожку, и будем выезжать. Лев Ефимович уже волнуется, что ты опоздаешь, - и она деликатно опять оставила нас вдвоем.

Гиля всегда провожала Катю во все её поездки и ехала вместе с ней в аэропорт, а встречала ее всегда капустным пирогом.

- Это не Ваш паспорт, я вас не пропущу, - злая тетка на паспортном контроле повертела в своих руках мой паспорт и швырнула его передо мной. - Девушка, отойдите от стойки.

- Я не девушка, посмотрите другие мои документы. Вот мое удостоверение с работы, - я сунула ей под нос мое удостоверение из академии.

Физиономия моя там была далеких времен, в костюме и в галстуке я строго смотрела с них на контролершу. Название организации со словами <:при Президенте РФ> произвели впечатление, тетка уже на меня не орала.

- Вы и здесь на себя не похожи, - уже вежливо, но по-прежнему не смогла меня идентифицировать женщина в форме.

- Вот мои права, - с последней надеждой я достала их из кошелька и положила их перед ней. На них я была с абсолютно черными волосами, на паспортном контроле я стояла с ярко-рыжими.

- Тьфу, не поймешь Вас. Проходите, - и она отвернулась от меня к другим стоящим в очереди пассажирам.

В Питере меня встречала сотрудница <Бизнес-линка>. Молодая женщина с короткими русыми волосами и в коротеньком летнем желто-коричневом платьице стояла на прилете с табличкой <Фомин>.

- Здравствуйте, это я, - подошла я к ней со своими сумками.

- Здравствуйте, меня зовут Галя Лисовская, - представилась женщина в летнем.

- Очень приятно.

Мы сели в ее машину, я успела сказать пару фраз, ответить на пару вопросов и тут же сладко уснула. Проснулась я посреди пути. Я увидела ее загорелые, чуть раздвинутые бедра, очень не скрытые ее коротеньким платьем. Кожа гладкая, ножки чуть шевелились, нажимая на педали. <Какие красивые ноги!> - подумала я и то же самое произнесла вслух. И опять заснула. Этой волшебной фразы оказалось достаточно, чтобы понравиться милой девушке Гале Лисовской. Мне она тоже понравилась. Мы заехали в офис, выгрузили аппаратуру, и меня уже просто водитель агентства отвез в гостиницу <Санкт-Петербург>. Меня оформили, я поднялась к себе в номер, вхожу, не успела закрыться дверь - звонок.

- Алло!

- Здравствуйте! Элитные девушки Санкт-Петербурга предлагают Вам свои услуги: - томный девичий голос как будто с бумажки зачитывал эти фразы.

- Девушка! - я ее перебила, всю информацию она уже изложила. - Оставляйте свой телефон, если будет надо, я позвоню, - я не планировала иметь секс с проститутками, но мужские стереотипы поведения не позволили мне просто сказать: <Извините, девушка, мне ничего не надо>. Нет, так говорить нам в падлу! Что я импотент какой-то?

- А мы телефон не оставляем. Если хотите, мы можем сейчас прийти, - предложил назойливый голос.

- Девушка, у вас сервис как-то не продуман. Как вы себе это представляете, я только вхожу с чемоданами в дверь и через минуту вызываю вас? Я хочу сходить поужинать, принять душ, потом только задумываться о чем-то другом.

- Я могу через час позвонить, - не унималась навязчивая девушка.

- Не надо, по часам я сексом не занимаюсь, - и положила трубку.

Я приняла душ, переоделась. Катя прилетала завтра днем, с ней должен был прилететь и Аслан Ахмедов, - приглашенный нами на съемку визажист или стилист, что в принципе одно и то же. Делать в номере было абсолютно нечего, и я спустилась вниз в бар. Я шла по вестибюлю первого этажа, на диванчиках у входа сидело, разбитые на стайки, бесчисленное множество проституток. Я не разглядывала их нагло, как на Ленинградском шоссе из окна машины, нагло рассматривали меня они, они переговаривались, отпускали шуточки и громко смеялись. Я быстро прошла мимо них и вышла на улицу.

Столики красиво стояли почти на самом берегу Невы. Напротив, на другой стороне, революционно освещенный красным садящимся солнцем, стоял навеки пришвартованный, легендарный крейсер <Аврора>. Удивительное настроение дарит старый Питер в хорошую погоду! Я села за крайний столик и заказала себе джин с тоником. Я обычно совсем не пью, но красивый вид, ощущение свободы:, короче, я заказала себе спиртное. Я наслаждалась вечером, думала о Кате, думала, что нас ждёт, понимала, что не ждёт ничего, и тут же гнала от себя эти грустные мысли, не позволяя себе огорчаться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное