Читаем Я решил стать женщиной полностью

То, что у него бараньи глаза, я заметила в этот момент, он тупо смотрел на меня, то ли забыл схему лечения, то ли просто был идиотом и устал притворяться вменяемым доктором. Я не была злой и плохой девочкой, но мне очень надоели наебательства на каждом шагу. Сама я никого не обманывала и справедливо ожидала этого от других.

- Не смотри бараном, заблеешь, - закончила я свою речь.

- Ладно. Я напишу типовую схему лечения, - быстро согласился доктор.

- Пишите, - я опять перешла на вежливое <вы>.

Доктор не обиделся и пригласил приходить еще. Полученной в конфликте схеме лечения я не доверяла. На следующий день я поехала в <Ниармед> на Гамалея, где обычно сдавала свои гормональные анализы, вспомнив, что там есть соответствующей специальности врачи.

Соответствующей специальности мне достался добрый доктор Семилетов Алексей Николаевич: никакой бороды и заношенного свитера, и взгляд не бараний - всё культурно, вид только или полевого хирурга, или бойца из спецназа, - крупный, но подтянутый, почти со строевой выправкой, лицо как бы обветрено, то ли ноги гангренные ампутирует под пулями прямо в окопе, то ли врачом ходит с разведротой на зачистки чеченских селений, то ли Ирак брал на прошлой неделе вместе с Бушем, вот и подпекся в песках, в пороховых газах, да под открытым небом, а во вторую смену в <Ниармеде> разбирается теперь с больными пиписками. Замечаю перед соседним кабинетом табличку: <врач-гинеколог Семилетова>. Вряд ли однофамилица: Небось его жена! Вот она за стенкой:, и дома рядом, и на работе под боком. Вхожу в кабинет с завистью к жизненому мироустройству докторов Семилетовых. Вот бы мне так!

Сдала я еще раз анализ и на всякий случай с перепугу все возможные существующие анализы тоже. Полевой доктор подтвердил мне хламидиоз и выписал необходимые для его лечения лекарства, предупредив, что хламидиоз лечится тяжело, и в этом он меня не обманул. Мне пришлось дважды пройти курс лечения, чтобы через три контрольных месяца все анализы дали отрицательный результат. На это ушло у меня полгода.

<Как хорошо было раньше в добрые времена>, - думала я. - <Я занималась сексом со всеми без презерватива, то есть пару раз при новом знакомстве я о презервативе не забывала, но потом:, - мы же уже были близкими, хорошо знакомыми людьми. Зачем тогда презерватив?: И никогда ничем не болела. Все девушки были милы и здоровы. А тут один секс в презервативе, при этом с тщательной дегазацией, как после химического нападения, и всё равно подлая зараза проникла в организм. Что за времена настали!?> - удивлялась я. Десять лет секса с женой плюс несколько лет секса исключительно с Катей: За это время поколение здоровых девушек одного со мной молодого возраста состарилось вместе со мной, точнее не состарилось, но перешло в другую возрастную категорию, категорию большей частью замужних и большей частью растолстевших и потерявших былую привлекательность юных телочек. На смену им пришли другие молодые девушки, моложе предыдущих на 10-15 лет, привлекательные, сексуальные:, но, как оказалось, заразные. <Ну, что за времена?> - еще долго сокрушалась я. - <Если заражаешься, занимаясь сексом даже в презервативе, то, как вообще тогда заниматься сексом? В ОЗК* и в противогазе?>

Но этот урок я усвоила, проституток я перестану рассматривать даже из окна машины.

* * * * *

- Гуля, поверни голову: Нет, не так. Ниже теперь: У тебя взгляд сейчас очень бытовой. Ты же хочешь дать рекламу, как колдунья. Сделай взгляд поодухотворенней, позагадочней: Хорошо! Попу немножко отклячь в сторону, чтобы талия была заметней: Хорошо! - я снимала Гулю Эльперину, она была колдуньей, или магом, или типа того. Специализировалась она очень выгодно на алкоголизме и наркомании, магические ее действия и колдовство стоили, наверное, очень не дешево, ездила девушка на хорошем новом <Мерседесе>, и офис для приема клиентов имела на Кутузовском проспекте. Рекламу она давала не скупыми дешевыми объявлениями в газете, она вешала рекламные щиты по Москве со своим личиком и перечислением ее услуг. Была она симпатичная, даже красивая, по национальности курдиянка, с хорошей правильной фигуркой молодой, но взрослой женщины, только голень её имела немножко неправильную тонковатую форму, но что не мешало смело ходить Гуле в суперкоротеньких модненьких платьицах. И сейчас на ней было металлическое платье от Пако Раббан за 14 тысяч долларов, оно еле опускалось ниже ее трусиков. Хорошо и беспечно живут современные ведьмы!

- Давай теперь сестру мою снимем, - попросила Гуля. - Я ее специально привезла для этого.

- А ты для чего хочешь ее снять? - спросила я.

- Клиентов стало очень много, а мы с ней так похожи. Она будет тоже принимать клиентов, но в другом офисе. Как будто это я.

- А она тоже обладает такими же способностями?

- Ай! - Гуля махнула рукой. - Обладает, обладает, тут большого ума не надо.

- Ну, а как же там всякие снятия порчи, наговоры или заговоры? Как это там у вас называется? Приходит к тебе алкоголик или наркоман, что ты делаешь, чтобы он бросил пить или принимать наркотики?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное