Я росла во Флоренции

Но это продолжается недолго. После восемнадцати женское тело становится загадкой. Под слоем одежды кажется, будто почти ничего не изменилось. Но тело трансформируется, и серьезно. Его плотность меняется. Порой новая консистенция лучше предыдущей, но никто не подвергает сомнению тот факт, что она другая.

Ты прикасаешься к этой загадке в женской раздевалке. Еще в детстве проходят перед тобой как в калейдоскопе все возрасты, которые тебя ожидают, во всех самых мельчайших фазах. Когда женщина рядом с тобой мажет кремом ноги, ты узнаешь, что произойдет с твоими коленями. О твоей груди поведает тело женщины, сушащей, нагнувшись, волосы феном. Плюс растяжки после беременности, прокладки, варикоз, форма ягодиц…

Так вот, за стенами были путаны, а внутри — женщины. Мне повезло. Мой второй урок полового воспитания (после книжечки с синей обложкой) решительно наставил меня на правильный путь. Наконец я стала понимать, что секс не входит в перечень домашних дел, секс — это безудержное желание противостоять лавине времени, это одержимость, скрытность, непристойность. И он не имеет никакого отношения к заблуждению, в которое ввели меня мои друзья-нудисты, Кэндис Берген и Биг Джим. Секс и семья — две решительно разные вещи.

33. Американское консульство

Во Флоренции скоро появится трамвай, пока только ведутся работы. Масштабные, создающие массу неудобств. Мост Виттория и все, что его окружает, задыхается в запутанном как клубок потоке машин, который никогда не уменьшается.

Раньше здесь тоже случались заторы. Сколько я помню этот участок бульвара, ведущий от Порта-аль-Прато к мосту, здесь всегда был бедлам. Но сейчас, безусловно, стало еще хуже. За годы строительства весь район приобрел незавершенный, запущенный вид — даже не верится, что ты во Флоренции. Вот почему когда я чуть не налетела на совершенно неуместный посреди набережной Америго Веспуччи газон с цветами, то почти не придала ему значения. Не удивилась, а просто опустила ноги с педалей с велосипеда, готовясь уплатить свою дань прогрессу города.

Впрочем… Эти вазоны, как и ограждения, и джипы с карабинерами поперек дороги, словно в перманентном аварийном режиме, — неприятный этап, который необходимо пережить на пути к модернизации. Это попытка решить на скорую руку проблему, слабовольная уступка нашему высокомерию.

Набережная Арно во Флоренции, как и большая часть города, — достояние человечества. Иметь дело с красотой трудно, но возможно. При одном условии: не забывать, что она не является частной собственностью. Это все равно что каждый раз, берясь за что-то, спрашивать разрешения у собрания многотысячного жилищного товарищества.

Либо нужно создавать новую красоту силой новых талантов, вроде тех, что пририсовали усы Джоконде или поставили пирамиду перед входом в Лувр. У кого хватает смелости и воображения, тот может это сделать.

Но вот чего нельзя делать ни в коем случае, так это дарить красоту тем, кто играет мускулами, разбазаривать, чтобы кто-то превратил ее в очередную демонстрацию власти.

Хотелось бы мне знать мнение Орианы Фаллачи о том, что устроило американское консульство на набережной Веспуччи. Боже упаси, никаких облитых мочой или разрисованных фаллосами тротуаров, никакой вони, никаких молитв. Просто-напросто этого участка набережной больше не существует. Его взяли и упаковали в вакуумную оболочку. Он больше не принадлежит городу и горожанам. Несколько сотен метров одной из самых красивых набережных мира стали входом в американское консульство.

Его охраняют два гигантских вазона, намертво вмурованных в асфальт прямо поперек улицы. Не на тротуаре, а посреди проезжей части, где раньше спокойно ездили машины. И где они продолжают спокойно ездить перед этим изъятым из обращения участком и за ним. И поскольку ограждения и усердные карабинеры охраняют запретную зону также и позади здания, этот прямоугольник превратился в призрачную территорию, куда нет дороги даже сталкерам. И все для того, чтобы здесь никто не мог оставить начиненный взрывчаткой джип. Я понимаю обеспокоенность американцев, но почему бы им тогда не перебраться в другой район города, где такие меры безопасности не создадут неудобств?

Как бы они отреагировали, если бы мы забрали себе руку статуи Свободы и устроили на ней вертолетную площадку или перекрыли Бруклинский мост для проведения праздника жареного поросенка по-ариччански?