Я рожден(а) для этого

– То есть ты все равно продолжишь с ним общаться? – Теперь мой черед спрашивать.

– А почему нет? – хмурится Блисс.

И то правда.

– Кстати, Ангел, у меня для тебя кое-что есть. – Джульетта кладет сумку на колени, расстегивает и, покопавшись, достает оттуда сложенный вдвое листок линованной бумаги.

Я с недоумением протягиваю за ним руку – и сразу узнаю детский почерк.

Это стихотворение «Ангел», написанное семилетним Джимми.

– Пьеро отдал его нам, – говорит Джульетта. – Думаю, он догадался, что мы с Джимми, скорее всего, больше не встретимся, и захотел оставить что-нибудь на память.

У меня нет слов, чтобы выразить охватившие меня чувства.

Дома у Пьеро я не успела прочитать второе четверостишие, так что сейчас впервые вижу стихотворение целиком.

Я так мечтал в минуты грусти,

Чтоб кто-нибудь ко мне пришел,

Позвал играть в известной группе

И добрые слова нашел.

Тогда спустился с неба Ангел,

Сказав: «Терпение, малыш!

Всё не бывает в жизни сразу».

И вновь поднялся выше крыш.

Джульетта и Блисс заглядывают мне через плечо.

– М-да, хорошо, что в группе Роуэн отвечает за тексты, – бормочет Джульетта. – Без обид, но с рифмами тут беда.

– Какой противный ангел! – осуждающе качает головой Блисс. – Омерзительный тип. Только прилетел и сразу: ну ладно, до скорого, парень, у меня своих дел полно.

– Ну, в каком-то смысле это тоже мотивация, – улыбаюсь я.

– Пожалуй, – кивает Блисс.

Я убираю листок со стихотворением в сумку. Теперь у меня останется хотя бы это.

– Девочки, – говорю я. – На самом деле меня зовут не Ангел. Я Фереште.

– Вот это новости! – после секундного замешательства восклицает Блисс.

– А меня на самом деле зовут не Джульетта, – признается Джульетта, и я изумленно ахаю.

– Хотя нет, вот это новости! – Блисс тоже такого не ожидала.

– Моя настоящее имя – Джудит, и я его терпеть не могу. – Джульетта морщит нос от отвращения.

Я слишком шокирована, чтобы выдавить из себя хоть слово. Блисс переводит взгляд с меня на Джульетту, а потом говорит:

– Жаль вас разочаровывать, но Блисс и есть мое настоящее имя. Так что не судьба вам звать меня Вероникой или что вы там себе навоображали.

Наш смех разносится по всему вокзалу.

•

– Папа, я еду домой!

– Где-то мы это уже слышали…

– Нет, теперь я в самом деле возвращаюсь!

– А что тебя так задержало? Ты же знаешь, что тебе придется все мне рассказать? Для романа мне потребуется каждая мелочь.

– Разве ты не должен сам придумывать сюжеты своих книг? А не использовать мою жизнь для вдохновения?

Папа смеется, и от этого звука на душе становится особенно тепло.

– С тобой все в порядке, Фереште? – спрашивает он. – Мама сказала, вчера ты была сильно расстроена. Это из-за того, что мальчик из твоей группы пропал? Я слышал по радио, его нашли!

– Да. И нет. То есть… Много чего случилось, но теперь все будет хорошо. Мы с мамой… Короче, не волнуйся, пап.

Папа молчит, но я живо представляю, как он кивает и улыбается.

– Ну ладно, не буду.

– Слушай, пап.

– Что такое?

– Понимаю, это очень внезапно, но ты случайно не знаешь, как становятся менеджерами группы?

– Милая, я преподаватель литературы. Лучше спроси меня про «Великого Гэтсби» или персидскую поэзию.

– Ладно, не переживай, я потом погуглю. Ты ведь все равно будешь меня любить, если я стану менеджером группы? – Я улыбаюсь, заранее зная ответ.

– Я буду любить тебя, даже если ты решишь стать подводником и остаток жизни проведешь на дне океана.

– Между прочим, отличная идея для книги!

Теперь мы оба смеемся – и боже, как же мне хочется поскорее оказаться дома.

– А мама как к этому отнесется?

– Ну, вряд ли она обрадуется, – задумчиво произносит папа. – Но у нас еще куча времени, чтобы с этим разобраться.

– О да. Времени у нас полно.

•

Когда я вешаю трубку и возвращаюсь к девочкам, Джульетта кладет ногу на ногу и глубокомысленно произносит:

– Думаю, все случилось так, как должно было.

– То есть это судьба?

– Наверное. Вдруг именно так и работает реальный мир?

– И не говори.

Он продолжает движение, этот мир. А мы сидим и смотрим. Но теперь я знаю, что смогла рискнуть и зажить настоящей жизнью.

Я. Ангел Рахими.

Может, завтра я стану кем-то другим. Может, завтра я проснусь и как следует подумаю о себе и о том, чего хочу. Может, завтра я начну верить во что-нибудь, кроме мальчиков с экрана.

– Они оказались такими обычными, – вздыхает Джульетта. – Иллюзии разбились вдребезги.

– Знаю.

– А чего вы хотели? – замечает Блисс. – Они и есть обычные люди. Каждый из нас в чем-то нормальный, а в чем-то странный. Все мы просто пытаемся справиться со своей жизнью. И все ищем что-то, что поможет нам удержаться на плаву.

– Точно, – киваю я.

– Вот почему люди создают группы и присоединяются к фандомам. Им нужно за что-то уцепиться. Даже если это сплошная ложь.

– Ну, я именно так и делала.

– Все лучше, чем таскать в кармане кинжал, – хмыкает Джульетта.

Мы улыбаемся.