Я с вами до скончания века…

Ученики, видя, что Учитель не употребляет ни сверхъестественных, ни естественных средств к Своей защите и Сам Себя предает в руки врагов, искали спасения в поспешном бегстве: они справедливо могли опасаться, что стража, оправившаяся от страха и взявшая Господа, обратится теперь против них для того, чтобы вместе с Учителем представить на суд и учеников Его. Таким образом исполнились последние слова прощальной беседы Господа, сказанные ученикам за несколько часов пред сим (Ин. 16, 32). Когда уводили Божественного Узника, за Ним следовал один юноша, завернувшийся в покрывало: это был, по всей вероятности, случайный свидетель взятия Господа, вышедший на шум толпы прямо с места ночного покоя. Из простого любопытства юноша шел за толпою, но невинный поступок его казался воинам весьма подозрительным, – быть может, даже уликой в сообщничестве, а посему они схватили его. Тогда юноша, подвергшийся неожиданной опасности, оставил покрывало в руках их, вырвался и нагой убежал от них. И из учеников два – Петр и Иоанн – решились проследить дальнейшую судьбу Учителя и шли за толпою в некотором расстоянии, достаточном для того, чтобы не быть узнанными и схваченными стражей. Иоанн, сокрывший свое имя под общим названием ученика, иже бе знаем архиереови (Ин. 18, 16), рассчитывал, что именно это знакомство даст ему возможность знать и видеть все, что произойдет, а Петр, бывший в особенном дружестве с Иоанном (Деян. 3, 1; 8, 14), желал воспользоваться покровительством его. Одного влекла за Господом любовь, которая привела его потом и к подножию креста на Голгофу, а другого – вера, которой вскоре предстояло великое испытание.

Суд синедриона Мф. 26, 57; 59–68; Мк. 14, 53; 55–65; Лк. 22, 54, 63–65; Ин. 18, 13, 14; 19–24

Вто время, когда израильтяне, приготовив Пасхальных агнцев к великому празднику, как установил Моисеев закон (Исх. 12, 3–6), спали глубоким сном в предпраздничную ночь, неведомо для избранного народа, под покровом ночной тьмы, отделялся от общества людей и приготовлялся тот единственный непорочный и пречистый Агнец (1 Пет. 1, 19), в Котором ветхозаветные агнцы и жертвы находили свой истинный смысл (Евр. 10, 1; 10–12). Около полуночи повели связанного Спасителя из Гефсимании к дому первосвященников Анны, или Анана, и зятя его Иосифа Каиафы. Пока собирались члены высшего судилища – синедриона, у действительного первосвященника, на тот год Каиафы, стража представила Господа на предварительный допрос Анны. Этот хитрый и бессердечный саддукей семь лет был действительным первосвященником (7–14 г. по Р. X.), а теперь, лишенный должности римским прокуратором Валерием Гратом, больше двадцати лет пользовался почетным званием и, благодаря родству своему и связям, огромным влиянием на дела своей страны. Он был чужеземец, вывезенный Иродом из Александрии, дожил до преклонных лет и около полувека видел первосвященническое достоинство в своем роде: пять сыновей его и зять, один за другим, были первосвященниками. При таком значении Анны и дружеских отношениях его к семейству Ирода и римским правителям, фарисеи могли лишь радоваться, что дело ненавистного им разорителя субботы и преданий старцев перешло в руки самого важного представителя саддукеев а посему, оставив священнической партии саддукеев доканчивать это дело, отстранились от видимого участия в нем. Они знали, что саддукеи, подобно им самим, имели свои причины ненавидеть Пророка галилейского. Слова и действия Господа, в которых Он показал Себя Владыкою храма, были поняты священниками, считавшими дом Божий как бы своею собственностью, не иначе как нарушением стародавних прав их, вторжением в круг материаль ных выгод, которыми саддукеи дорожили более всего. Первое очищение храма было памятно, потому что обличало одно из крайних злоупотреблений, приютившихся в святом месте (Ин. 2, 18), но очищение в последнюю седмицу произвело еще большее впечатление, так что негодующими на этот поступок являются именно первосвященники, книжники и старейшины (Мк. 11, 18; Лк. 19, 47). Это обстоятельство послужило ближайшим поводом, по которому они искали, как бы погубить Его (Мк. 11, 18). Саддукеи-священники, привыкшие к роскоши, могли справедливо опасаться, что вмешательство Пророка из Галилеи, чтимого народом, в их распоряжения в храме сократит или даже совсем прекратит источник богатства их. Это влиятельное сословие, занимавшее в синедрионе первое место (Мк. 15, 1) и принимавшее руководящее участие в важнейших делах (Ин. 7, 32, 55; 11, 47; Деян. 4, 6), имело в своем распоряжении все средства устранить грозившую опасность, предав своего Обличителя суду и осуждению. Так, соплетение страстей человеческих и совпадение обстоятельств, развивавшихся вполне естественно, – все это вело к исполнению предвечного совета Божия о спасении людей искупительной жертвой Сына Божия.