Я – Сания: история сироты

Однажды вечером после отбоя я вышла из корпуса в туалет. А она вдруг остановила меня на половине пути и начала орать: «Почему ты до сих пор не в кровати?! Все уже спят. Что ты тут шляешься?!» Я стою слушаю это все, заливаюсь от обиды горючими слезами, разворачиваюсь и иду обратно в комнату. За что она на меня накричала? Я ничего плохого не сделала! Никого не обидела. Ничего не украла. За что она со мной так? Я не могла сказать взрослому человеку: «Мне нужно в туалет». Это было стыдно. Но все же и так понятно! Куда еще я могу идти после отбоя? Она воспитатель и должна это понимать. Потом была еще одна дурацкая ситуация, когда Имировна забрала у меня воду, которую я принесла из столовой для медсестры. Целую пятилитровую бутыль – тащила ее по жаре для медсанчасти. А Имировна вошла и без спросу уволокла ее к себе в комнату со словами: «Мне нужна эта вода». Конечно, опять я проглотила все молча. И буквально тем же вечером, когда все ушли на дискотеку, а я легла спать, Имировна ворвалась в нашу комнату и начала на меня орать. У меня из глаз тут же покатились слезы, потому что я не понимала – за что? Что я ей сделала плохого?! В итоге я в истерике, а она вылетает из комнаты и хлопает дверью так, что та чуть не слетает с петель. После этого я пошла к медсестре, для которой носила воду, и взяла у нее успокоительное – без этого уже ни выйти из истерики, ни уснуть не могла. На следующее утро всем назло я не поехала на работу – думаю, обойдетесь сегодня без моих тридцати ведер персиков! Делайте нормы сами. Лежу в кровати, смотрю в потолок, и тут вдруг воспитательница, с которой я жила в одной комнате, ни с того ни с сего мне говорит:

– Соня, тебе нужно потерпеть.

– Что потерпеть? – не поняла я.

– Просто потерпи, делай вид, что ничего не замечаешь. Алия Имировна делает это все не со зла.

– А с чего?! – Внутри меня все мгновенно взорвалось. – Я не могу больше ее терпеть! Почему она приходит, творит что вздумается, потом на меня же орет?! Почему она сама не взяла воду из столовой? Почему не разрешает мне ходить в туалет? Почему унижает ни за что? Я тоже человек!

– Да, я все понимаю, – она старательно морщила лоб, пытаясь подобрать подходящие слова, – но как бы тебе это объяснить.

– Хоть как-нибудь объясните!

– Алия Имировна ревнует тебя.

– Что?!

Воспитательница увидела ошарашенное выражение моего лица.

– Ты все эти года не замечала, что она к тебе неравнодушна?!

– Нет…

Я потом долго сидела и думала: «Вот счастья-то привалило!» И только в тот момент стала кое-что понимать в поведении Алии Имировны. Она действительно оказывала мне знаки внимания, я просто не придавала им значения. Например, она часто говорила ребятам: «Все идут убираться, а Соня пусть отдыхает». Выходя на улицу, предостерегала меня: «Соня, завяжи шарф получше, горло, не дай бог, простудишь…»

Этим моментам я придала значение уже после выхода из детдома – поняла, что она действительно пыталась пробиться ко мне, хотела стать чуточку ближе. Старалась дать мне то, чего я не умела взять. И когда не получалось по-хорошему, срывалась, начинала орать от бессилия. Парадокс, но воспитателей тоже не учили обращаться с сиротами! Их просто бросали на произвол того внутреннего ада, в котором мы жили и надеялись, что они сами сообразят, что делать. Но воспитатели не справлялись. Они быстро выгорали и переставали нам сопереживать. У них у самих не было ни знаний, ни профессиональной поддержки. Только много лет спустя я это поняла, и меня поразила такая простая и, казалось бы, очевидная мысль.