Я себя до конца рассказала. Сборник стихов израильских поэтесс

Даже скалы раскалываются, говорю,
И вовсе не от старости, поверь.
Столетьями навзничь они лежат,
В холод и в жар, сотнями долгих лет.
Долгие, долгие годы, и можно подумать —
покой!
Они не стронутся с места, пряча расщелины,
и это гордость.
И годы над ними пройдут в ожидании,
и тот, кто расколет их,
еще не пришел.
И тогда разрастается душица-трава,
И волнуются водоросли,
И море вторгается и отступает,
Но скалы кажутся неподвижными,
Пока не придет маленький тюлененок
потереться о скалы,
придет и уйдет.
И вдруг камень взорвется.
Сказала же я тебе —
скалы раскалываются,
и это всегда неожиданно.
А что уж говорить о людях.

Гордость Пер. С. Гринберг

Даже скалы разламываются, — я скажу тебе.
И это бывает не от старости.
Долгие годы они возлегают на спинах в холод
                        и в зной.
Столь долгие годы,
что создается ощущенье почти что полного покоя.
Они не сдвигаются со своих мест,
                    чтобы скрыть расщелины.
Это от гордости, должно быть.
Долгие годы проходят в виденьях предстоящего.
Будущий их разрушитель
еще не явился.
И тогда прорастают кустарники. Водоросли взбурлят.
                    Море прихлынет и отпрянет.
Но кажется, что они неподвижны.
До поры, когда маленькая морская собака
                    придет потереться о скалы.
Придет и уйдет. И вдруг — камень ранен.
Я ведь сказала тебе, — когда скалы разламываются,
                    это бывает внезапно.
Тем более люди.

Мой дом Пер. Р. Левинзон

Подъезд так красив,
но растение над навесом высохло наполовину,
и жесткие, коричневые листья скапливаются на ступеньках.
Сквозняки, гулящие в подъезде,
легки и нежны.
После долгого ожидания
стены радостно набрасываются на вечер.
Новости добираются до моего дома с опозданием.
Всю ночь горит свет над порогом.
Люди приходят и уходят,
сохраняя тайны свои.
Снаружи, в дверях, все медленно разрушается.
Все принадлежит другому столетью,
в то же время все случайно.
Это не пустынный дом Диккенса,
это мой дом.

Пришла зима Пер. Р. Левинзон

На всю жизнь запомнила,
как шел первый дождь,
когда у меня не было куртки,
когда у меня не было печки…
Несчастные годы!

Лето и зима,

первый осенний дождь и последний в сезоне дождей,
повороты колеса фортуны приводят меня в оцепенение.
Помню — два года тому назад
была страшная буря,
и думала я, что не доживу до конца зимы.

Дождь размягчает листья,

сползает с крыши,
затемняет город для обитателей его.
И вдруг потянуло сердце мое
канатами жалости.
Кто лучше меня знает,
как велика эта мука
людская.
Странно, что не замечала их раньше.
Неужели я одинока?

Страсть Пер. В. Глозман