Я шел с Ганнибалом

Однажды ночью стража у ворот римского лагеря пришла в замешательство: из лагеря вырвались две тысячи наемников и двести всадников. Те римляне, которые пытались помешать этому предательству, были убиты. Карфагеняне приняли дезертиров с распростертыми объятиями. Ганнибал послал их по домам. Там они должны были завербовать новобранцев — каждый воин обязан был вернуться с десятью новыми, чтобы сражаться вместе с Ганнибалом за освобождение от римского ига. Недалеко по соседству обитали кельты, они выжидали, чем все это кончится. Ганнибал убеждал их перейти на его сторону. Когда они начали отказываться, Ганнибал стал настаивать. Несколько их поселений были преданы огню. Нумидийская конница произвела налеты на перепуганных жителей. После этих налетов осталась опустошенная земля. Те, кому удалось спастись, примирились со своей участью и присоединились к карфагенянам. Было ясно, что от римлян им помощи ждать не приходится. Римляне сами вынуждены были защищаться. Эти невольные союзники снабжались теперь провизией из карфагенских запасов. Но и солдаты Ганнибала питались очень скудно, он временно выдавал им только половину их нормы. Счастливый случай положил конец этим трудностям. Через посредников Ганнибал связался с начальником местного гарнизона Кластидии[59], и тот принял взятку. За небольшую цену — четыреста золотых — он продал город карфагенянам. Теперь голоду пришел конец. Кладовые города были полны. Гарнизону и его жителям Ганнибал разрешил свободно уйти.

Дни становились заметно короче. По вечерам над Падом и Требией[60] поднимался туман, и тогда земля исчезала, и уже ничего нельзя было рассмотреть, пока не начинался день. Лагерь лежал в сыром тумане, как остров на дне моря. Ночи стали необычайно тихими. Туман поглощал шаги часовых и треск лагерных костров.

В одну из таких туманных ночей легионы Сципиона ушли, перейдя Требию. Даже карфагенские стражники на передовых постах не заметили, что римляне отступили. Когда на следующий день туман рассеялся, подняли тревогу. Нумидийцы, балеары и кельты жадно набросились на покинутый лагерь и начали грабить все, что осталось, вместо того, чтобы преследовать врага. Всадники Магарбала поймали несколько отставших римлян. Главные силы врага уже спрятались в другом укрепленном лагере. А строить укрепления римляне умели. За несколько часов они могли построить земляной лагерь, который представлял для нападавшего очень сложное препятствие.

Карталон успокоился только тогда, когда услышал, что новый лагерь находится всего в нескольких стадиях по ту сторону Требии. Это говорило о том, что Сципион не думал о бегстве, он только хотел уклониться от боя.

— Страх пронизал его до костей, — таков был приговор Карталона. — Он хочет, чтобы между ним и нами была хотя бы река.

Когда под вечер Силен пришел навестить Карталона, он нашел его в лучшем расположении духа, чем обычно.

— Ты похож на слонов, — сказал Силен, — и просто не можешь выносить запаха римлян. Как только они уйдут от нас чуть подальше, тебе становится лучше.

— Как бы они только от нас не удрали!

— Куда? — удивился Силен.

— Страна у них большая, — сказал Карталон, и его лицо помрачнело. — И у них есть корабли и море. — Он снова говорил с ненавистью. — И все это украдено у нас!.. Или ты будешь говорить, что они построили свои корабли не по примеру наших? За одну ночь у них появился флот, и римляне перекинули мосты со своих кораблей на наши, и с помощью этих дьявольских мостов они превратили корабли в отрезок суши, на которой могут вести бой так, как к этому привыкли. Это было их большой хитростью, тем самым они отняли у нас море. Разве я не прав? — Карталон смотрел на Силена воспаленными от лихорадки глазами; не получив ответа, он продолжал: