Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Боюсь, что должен ответить «нет». Будь у меня что сказать, ты и Эрик — единственные журналисты, которым я бы это сказал. Однако, выражаясь актуальным слогом, в нынешний момент времени мы забрались бы глубоко в «запертую зону». Искренне жаль!

Итак, на Рождество ты будешь в СК[74]. Конечно, я помню Ирвингов — Ширли, стройную и миловидную, и дородного и не столь миловидного Тони. Что он делает в Греции? Пытается усовершенствовать Парфенон? Я видел Патрика Сила и прочих на французском ТВ, где речь шла, в основном, о твоем покорном слуге. На мой туповатый слух, его акцент был безупречен, так что бедняге Тревору-Роуперу пришлось на этот раз стать заднескамеечником. Я полагаю, Бринтоны покинули Бейрут насовсем; кто бы поступил иначе? Теперь, когда «Таймс» доступна вновь, я с нетерпением жду новых «соленых» выступлений Майлса в защиту деятельности сам-знаешь-кого. Если увидишь Эрика, пожалуйста, передай ему, что я получил оба его письма с уведомлением о его налете на Москву примерно неделю назад и оба одновременно — слишком поздно для каких-либо действий. Это опоздание вызвано тем, что наша квартира подверглась изнурительной пластической операции, вынудив нас путешествовать как можно дольше, чтобы держаться подальше от краски, молотков, жара и пыли. Я чувствую себя виноватым перед Эриком и давным-давно задолжал ему письмо. Пожалуйста, передай ему, что, как только звезды снова обретут благоприятную конфигурацию, я стряхну свою летаргию и напишу. Как избавиться от летаргии при отвратительной ноябрьской погоде, выдавшейся в нынешнем году, это уже отдельный непростой вопрос.

Еще я виноват, что не поблагодарил за «Элизабетиану», полученную много месяцев назад. Итак, молодая Бистон занялась фотографией. Ей следует равняться на Дейва Данкена, с которым я был шапочно знаком более 30 лет назад. Дейв женился на сестре потрясающей Мари Анж, с которой я впервые встретился у барной стойки в твоей бейрутской квартире. Интересно, какие проделки теперь у нее на уме?

Мы отдохнули на побережье с Джозефиной (моей старшей) и ее тремя бойкими подростками. Они дали мне почувствовать мой собственный возраст. Джо говорила, что у нее есть снимок со всеми нами на каком-то пляжном пикнике под Бейрутом. Я что-то этого случая не помню и не думаю, что помнишь ты. Она читает «ДТ», потому что (по ее словам) кроссворд в ней проще, чем в «Таймс».

Всего наилучшего вам обоим. Нина[75] шлет приветы с теплым чувством к тебе после твоих отзывов о ней в «ДТ». О, тщеславие! Но неужто я действительно сказал «клянусь жизнью»? Я пробовал повторить это несколько раз, но оно звучит как не мое. Более вероятно «клянусь Богом», но ты, с присущим тебе тактом, изменил формулировку из опасения, что мое обращение ко Всевышнему может привести к возникновению у меня неприятностей с властями.

Еще раз прошу прощения за отказ.

Твой Ким

ПИСЬМО ПРОФЕССОРУ РИКМАНСУ

Отель «Нормандия»

Бейрут

7 октября 1960 года

Дорогой профессор Рикманс!

Благодаря любезности г-на Дардо я получил Ваше доброе послание и трогательную дань моему отцу. Он всегда с глубочайшим уважением отзывался о Вашей эрудиции, так что Ваши щедрые похвалы в его адрес особенно ценны, для меня. Ваше письмо будет бережно храниться в нашей семье.

Конец наступил внезапно, как того хотел бы мой отец. Он прибыл в Бейрут во вторник и в среду и четверг был в превосходном расположении духа. В середине дня в пятницу он пожаловался на трудности с дыханием, и мы немедленно отвезли его в больницу. Дежурный врач поставил диагноз — отек легких, вызванный закупоркой коронарных сосудов, а проще — отказ легких из-за сердечной недостаточности. Во второй половине дня он ненадолго почувствовал себя лучше, и я спросил о его самочувствии. Он ответил: «Я устал». Почти сразу после этого он потерял сознание и около пяти часов скончался. Мы похоронили его утром в субботу на бейрутском кладбище Башура по мусульманскому обряду. На его могиле будет установлено надгробие с простой надписью: «Выдающийся исследователь арабского мира». Если Вам доведется посетить Бейрут, я почту за честь прийти туда вместе с Вами.

Мой отец хотел, чтобы его книги и бумаги перешли во владение г-на Джорджа Рентца, главы управления Арамко по связям с правительством и выдающегося ученого-арабиста. Г-н Рентц будет в Бейруте на следующей неделе, и я с огромным удовольствием попрошу его направить Вам материалы, имеющие отношение к Вашей экспедиции. Я также передам ему хранящийся у меня атлас-факсимиле и попрошу его предпринять необходимые действия для того, чтобы привлечь к этому атласу внимание короля Сауда.

Еще раз благодарю за теплое и трогательное послание. Искренне Ваш, Г.А.Р. Филби

ПИСЬМО У.А. ВАЙЗМАНА

4 октября 1967

Главному редактору

«Санди таймс»

Грейз Инн Роуд,

Лондон

Дорогой сэр,