Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Ким вдохновенно священнодействовал на кухне, а нам с Идой лишь доверил почистить грибы и овощи.

Петух удался на славу. Застолье наше затянулось до глубокой ночи. Все утомились, кроме Кима и «мутер». Они продолжали увлеченно разговаривать, когда я вслед за Идой и Джорджем ушла в свою комнату. Оживленная беседа за стенкой не давала мне уснуть. В непонятном для меня диалоге на английском повторялось только одно знакомое слово — мое имя. Наконец и они разошлись.

Вдруг в наступившей тишине я услышала скрип: осторожно открывалась моя дверь. В кромешной тьме появился красный огонек и стал медленно приближаться ко мне. Зрелище в духе ночного кошмара. Огонек оказался сигаретой, которую курил Ким. Он осторожно присел на краешек моей кровати и торжественно произнес:

— Я английский мужчина.

— Да-да, — ответила я, — вы джентльмен.

— Я английский мужчина, — повторил он с пьяным упорством.

— Это прекрасно, — сказала я, судорожно вспоминая английские слова из своего скудного запаса, — Tomorrow, tomorrow (завтра — англ.).

Это, казалось, его убедило, и он медленно удалился, старательно прикрыв за собой дверь.

Вряд ли Ким успел дойти до своей комнаты, так как снова раздался тихий скрип и снова заплясал огонек. И все повторилось: «я английский мужчина» — «tomorrow»… Опять осторожно закрывается дверь и через мгновение снова приоткрывается. Я твержу «tomorrow», корчась от смеха. Это представление походило на кинематографический прием — повторяющийся кадр. Казалось, ему не будет конца. После третьего или четвертого раза я продолжала с замиранием сердца всматриваться в темноту — «английский мужчина» больше не появился… Я уснула.

На следующий день после завтрака мы отправились в лес. Сидя в машине рядом с Кимом, я украдкой разглядывала его и впервые подумала, что он в самом деле привлекательный мужчина: крупная голова великолепной формы, скульптурный профиль, густые серебристые волосы, ярко-голубые глаза и никаких следов загула на свежевыбритом лице. Меня поразило его перевоплощение: серьезный и подтянутый, он ничем не напоминал вчерашнего «английского мужчину». Ким сосредоточенно молчал, и я решила, что он переживает ночной эпизод. Во время прогулки, чтобы отвлечь его от неприятных воспоминаний, я сорвала колокольчик и шутливо преподнесла ему. Он был очень растроган, бережно хранил его всю дорогу, и долго суетился по возвращении, подыскивая для цветка подобающий сосуд.

Спустя много дней, когда я напомнила Киму ночной спектакль в Томилино, он признался, что наутро ничего не помнил и страдал только от головной боли. Напрасно я его жалела!

Второй день прошел спокойно, и, глядя на Кима, трудно было поверить в реальность вчерашнего эпизода. Он деловито стучал на машинке, редактируя рукопись будущей книги Джорджа. Потом мы гуляли по поселку и оказались на той самой улице, где прошло несколько лет моего детства. Я рассказала Киму, каким мне запомнился первый день войны. Наибольшее впечатление в моем рассказе на него произвело то, что моя мама не растерялась и запаслась самым необходимым. Впоследствии я слышала, как он пересказывал мои слова и перечислял, загибая пальцы: соль, сахар, спички…

Вечером Ким уехал, сказав, что приглашен на рыбалку под Вологду. Позже он вспоминал, что это был не отдых, а сплошное мучение. Мало того, что он никогда не увлекался рыбалкой, ему не было суждено насладиться и красотами природы. Безбрежная гладь озер взрывалась и пенилась от бешеного рокота бесцельно снующих моторок (Ким очень удачно имитировал этот звук, сводивший его с ума). Едва удавалось заснуть, как в палатку вваливался подвыпивший рыбак с шумными приветствиями и неизменной бутылкой. Днем и ночью — ни минуты покоя!

Через некоторое время после нашей встречи с Кимом в Томилино Ида пригласила меня на свой день рождения. Там оказалась только одна гостья — пухленькая миловидная женщина. Это была Мелинда, жена Дональда Маклина, которую я встретила в первый и последний раз. О ее романе с Кимом, как и о том, что этот роман уже угас, я слышала от Иды, но не знала, что они приглашены. Однако Ким не явился, дабы не ставить себя в пикантное положение. Его отсутствие, как и присутствие Мелинды, меня тогда ничуть не взволновало.

Спустя неделю-две Ида предложила поехать с ними в Ярославль, сообщив, между прочим, что Ким тоже едет. Я не придала этому значения — меня привлекало путешествие само по себе. Оставалось только получить недельный отпуск на работе. И тут не было препятствий. Впоследствии Ким признался, что эту поездку он организовал ради встречи со мной.

Джордж сел за руль своей черной «Волги», рядом с ним мутер; Ида, Ким и я уместились сзади. Путешествие было необычайно приятным. Мы побывали в прекрасных старинных городах — Павловском Посаде и Владимире, Юрьеве-Польском и Ростове Великом, Переславле-Залесском и Ярославле.