Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

Она толкнула Смолла в бока, и он, словно того и ожидая, помчался во весь опор. Я, по совету мисс Лайджест, отъехал в тень дерева, разрешил своей кобыле спокойно жевать траву и смотрел, как мисс Лайджест позволяла своему коню вытворять всякие фокусы и, совершенно не сдерживая его, носилась по равнине. Неожиданно я представил себе, как почтенные старушки стали бы комментировать эту сцену, и невольно улыбнулся. Однако эта улыбка быстро сошла с моего лица. Я подумал о тех нападках, которым мисс Лайджест всегда подвергалась со стороны недалеких обывателей, и мне было горько сознавать, что ее исключительность, призванная сделать ее жизнь легче и ярче, приносила ей неприятности и беды. Воистину, wir sind gemohnt, dass die Menschen verhonen was sie nicht vertehen[3]. Но я понимал ее! Я ощущал это каждую минуту, когда был с ней. Однако самым странным было то, что и она тонко чувствовала меня, легко понимала и принимала мой, надо признаться, весьма трудный характер. И вот именно в те самые моменты, когда все произносимые слова передавали больше, чем могут передать слова, когда наше понимание становилось почти осязаемым и когда я должен был бы радоваться этому редкому по своей прелести общению, гдето в глубине моего существа зарождалось нечто, что отдавалось тревогой в мозгу и тяжестью в сердце. Необъяснимость этого чувства тяготила меня, и я испытывал странное волнение, опасение за себя, за то, что происходило со мной, когда эта женщина вот так скакала по равнине… Ничего подобного со мной никогда не было, и ясность собственных эмоций была для меня так же естественна, как ясность рассудка. Теперь, когда мой рассудок был бессилен в том, что касалось моих чувств, я ощущал себя беспомощным… И что это за странный букет: неистощимый интерес, глубокая симпатия, какая-то внутренняя теплота и… нежность?.. Внезапное решение чуть не вышибло меня из седла — ведь это и называется любовью! Моя спина похолодела, а на лбу выступила испарина. Так неужели я влюблен? Эта мысль определенно не укладывалась в моем мозгу, и я чувствовал себя, как пойманный кролик…

— Мистер Холмс, — голос мисс Лайджест вырвал меня из забытья, — мистер Холмс, что с вами?

Она подъехала ко мне и остановила коня.

— Абсолютно ничего. А в чем дело?

— Ну, вы показались мне каким-то странным.

— Тут нечему удивляться, Уотсон говорит, что вообще не знает никого более странного, чем я.

Она улыбнулась, но явно поняла, что я просто отшутился.

— Куда направимся теперь? — спросила она.

— Я предлагаю вам продолжить свою экскурсию, а потом решим, на что стоит посмотреть в первую очередь.

— Тогда вперед! Проедем по равнине, и я покажу вам удивительно красивый лес. Он как бы замыкает эту холмистую местность. Сама я была там около года назад, но, надеюсь, ничего не изменилось.

— Вы добирались туда пешком, мисс Лайджест? — удивился я.

— Да, а почему бы и нет?

— Верховая прогулка уже заняла больше двух часов!

— Разве не полезно иногда пройтись пешком и подумать о насущном? Мне некуда было спешить, а здесь так тихо, безлюдно и легко!

Что-то в ее голосе подсказало мне, что насущное было не очень-то приятным.

— А чем примечателен этот лес? — спросил я, подстегивая лошадь.

— Он находится довольно далеко от деревень, и поэтому там полно редких трав и цветов. К тому же говорят, там водятся лисицы… Боже мой, до чего же жарко! Может быть, в лесу удастся найти какой-нибудь родник и попить!

— Если хотите, можете попить прямо сейчас из моей фляги.

— У вас с собой фляга? — переспросила она, резко останавливая коня.

— Когда вы успели ее взять?

— Ну, это же дорожный костюм, и в нем всегда есть фляга с водой.

— Замечательно, я с удовольствием к ней приложусь. О, она даже не успела нагреться в вашем кармане!

Она с наслаждением пила воду, а потом вернула мне флягу и вытерла струйку на подбородке.

Когда мы снова двинулись вперед, мисс Лайджест вдруг вспомнила наш давний разговор:

— Помните, мистер Холмс, вы говорили о том, что по личным вещам человека или по предметам его гардероба можно многое узнать о нем самом? Вы приводили множество примеров, но мне бы хотелось увидеть такой пример воочию. Не будет ли слишком назойливым, если я попрошу вас применить этот метод на мне?

— Я буду только рад. Дайте мне что-нибудь.

— Что же вам дать? — мисс Лайджест оглядела себя и похлопала по карманам, а потом сняла кольцо с пальца и подала его мне.

— Подойдет?

Я, выпустив поводья, осмотрел это кольцо. Оно было очень красивым: темно-красный рубин в оправе тонкой работы.