Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

Она рассмеялась и достала из стопки какие-то ноты. Ее пальцы снова побежали по клавишам, извлекая чудесные звуки. Я с удовольствием смотрел на нее, а потом закрыл глаза и откинулся в кресле, но даже не видя, как она играет, было легко почувствовать всю осторожность и аккуратность ее движений, ее старание не допустить малейшую фальшь и то, как напряженно она смотрит в ноты. Эта маленькая шопеновская вещица скоро кончилась.

— Нужно было договориться с вами на время, — сказал я, не открывая глаз.

Послышался ее смешок и новый поток прекрасных звуков. Она играла довольно долго, должно быть, забыв, что просто выполняет свою часть уговора или же решив доставить мне больше наслаждения, видя, какое впечатление производит ее игра.

Келистон принес мне скрипку в старинном футляре из зеленого бархата, я настроил ее и с удовольствием попробовал глубокий проникновенный тембр.

Элен сидела передо мной и я мог видеть ее устремленный в пустоту взгляд, затуманенный и отчужденный. Мы погрузились в звуки тонких струн, то протяжные и печальные, но преисполненные неистового веселья. Я чувствовал, как вместе с ними все на свете перестает меня тревожить. Я ощутил сладкую негу и щемящую тоску и ясно понял, каковы они пресловутые любовные муки.

Однако это был последний день для наших неспешных удовольствий. Со следующего дня события стали развиваться стремительно и бурно. Впрочем, уже в тот же вечер я узнал нечто новое. Письмо от Уотсона гласило:

«Дорогой Холмс, не знаю, зачем Вам это понадобилось, но я узнал все, что можно. Лорд Джеймс Кеннет Гленрой влиятельный и богатый человек, но он больше интересуется искусством, чем политикой. Большой известностью, в частности, пользуется его коллекция немецких средневековых гравюр. Многократно поставлял экспонаты для Сотби и Кристи. Имеет небольшой дом в Лондоне и поместье в Сассексе. Живет весьма скромно и уединенно. Вдовец, имеет дочь Патрицию от единственного брака. Девочке сейчас около девяти лет, и он воспитывает ее дома. Дж. К. Гленрой пользуется любовью и уважением всех, кто его знает. Благородный и в высшей степени порядочный человек. Ничего отрицательного или сомнительного. Уверен, остальные Ваши осведомители сообщат то же самое.

Когда понадоблюсь, телеграфируйте.

Дж. Х. Уотсон»

15

Я возвращался с прогулки, когда солнце уже клонилось к западу. Войдя в парк Грегори-Пейдж, я заметил у парадного входа великолепный экипаж. «Гриффит Флой, — мелькнуло у меня, — наконец-то».

— Добрый вечер, сэр, — сказал Келистон, принимая у меня шляпу. — Как ваша прогулка?

— Спасибо, хорошо. Кто приехал, Келистон? Сэр Гриффит?

— Да, сэр, это он.

— Давно он здесь?

— Около двух часов, сэр. Мистер Флой, должно быть, заехал сразу с поезда.

— Перестаньте шептать, Келистон, я не спрашиваю вас ни о чем тайном! Леди Элен сейчас с ним?

— Да, сэр, они в кабинете миледи беседуют о чем-то.

— Как она приняла известие о его визите?

— Никак, сэр. У меня не было возможности доложить о приезде сэра Гриффита, как положено: он с порога спросил, где леди Элен, и сам прошел в ее кабинет, не дожидаясь пока я сообщу.

Я живо представил себе ощущения Элен, когда она вдруг обнаружила мистера Флоя за своей спиной.

— Послушайте, сэр, — продолжал дворецкий, — когда сэр Гриффит попросил чаю, я принес его, и миледи попросила меня сказать вам, чтобы вы по возвращении как можно скорее поднялись в кабинет. Простите мне мою смелость, сэр, но я думаю она сильно нервничает.

— С чего вы взяли? Леди Элен прекрасно держит себя в руках и почти не выказывает эмоций.

— Верно, сэр, но я знаю ее много лет и могу сказать, когда она действительно обеспокоена: сегодняшней ночью она вообще не спала и трижды готовила себе кофе на кухне.

— Спасибо, Келистон, я вижу, вы беспокоитесь за хозяйку. Можете быть свободны сейчас — я поднимусь наверх.

Я поднялся на второй этаж и пошел по коридору к кабинету. Оттуда доносился приятный низкий мужской голос, но я не мог разобрать слов, потом послышался какой-то ответ Элен. Я остановился футах в пяти от двери.

— Вы поражаете меня своим непостоянством, Элен, — сказал приятный мужской голос, — в вашей телеграмме вы дали мне это понять.