Я сказала правду

— И как это сумка может играть такую красивую музыку? — удивлялась двоюродная бабушка Адельхайд. — Я тоже такую хочу, Генрих. Спроси у Герри, где они продаются.

— Чарли сказала, что ты подписала договор аренды на новую квартиру, это правда? — спросил Оле.

— Да, все верно. Это отличная квартира в южной части города. А я тебе разве не рассказывала об этом? Вчера я получила ключи.

— Нет, мне ты не рассказывала, — ответил Оле. — Видимо, ты забыла. Тебе не кажется это немного странным?

— Что именно?

— Ну, что все знают о твоем переезде, а я, твой друг, не знаю.

— Оле, ты не мой друг — ну, то есть, конечно, ты мой друг, но не в этом смысле…

— А зачем тебе вообще нужна новая квартира? Ты можешь переехать ко мне — хоть сейчас!

— Спасибо за предложение. Но — нет, спасибо.

— Герри, все эти игры, чтобы потянуть время, тебя недостойны, — произнес Оле.

— Оле, это никакие не игры!

— Ты уже несколько недель держишь меня на расстоянии. Если это не игра, то что?

— Горькая правда, — сказала я, но Оле не засмеялся.

— Я хочу получить четкий ответ. Только это меня устроит. Ты любишь меня или не любишь? Ты хочешь быть со мной или нет?

— Конечно, я очень, очень тебя люблю, Оле, но я…

— Герри! Убери эту штуку, тетя Алекса идет! — прошипела Тина.

— Э-э… знаешь… я сейчас не могу говорить… — прошептала я, спрятавшись за двоюродным дедушкой Генрихом.

— Да или нет? — продолжал настаивать Оле. — Тебе нужно просто сказать, да или нет. Это не так уж сложно.

— А какой был вопрос?

— Герри, не перегибай палку!

— Пожалуйста, Оле, я…

— Ты хочешь быть со мной? Да или нет.

— Что такое? Здесь кто-то не выключил сотовый? — услышала я грозный голос тети Алексы.

— Оле…

— Сумка Герри может играть музыку, — сообщила двоюродная бабушка Адельхайд.

— Да или нет? — спросил Оле.

— В данный момент, скорее, нет. Извини. Не люблю, когда мне к виску приставляют пистолет.

— Понятно, — протянул Оле. — Значит, ты хочешь и дальше играть в прятки.

— Ты хочешь получить ответ… — начала я, но Оле уже положил трубку. Я зашвырнула сотовый в сумку как раз вовремя, за секунду до того, как меня обнаружила тетя Алекса.

— Чтобы больше из твоей сумки я ни звука не слышала.

— Яблоко от яблони, — плаксиво заметил двоюродный дедушка Август. — Ее сын от меня тоже ни звука слышать не хочет. С нами, стариками, нельзя так обращаться.

— Хочешь, мы за тебя сочиним стихи, дедушка Август? — предложил Арсениус. — Мы с Хабакуком здорово умеем рифмовать. Вот послушай. Если бы у меня тоже была гангрена, холла хи, холла хо, не избежать мне твоей красоты плена, холла хи-ха-хо.

— И еще что-нибудь со словом «какашка», — предложил Хабакук.

— Неплохо, — произнес дедушка Август. — Вот только у меня нет гангрены. Попробуйте найти слово, которое рифмуется с искусственным мочеиспускательным каналом.

После такого предложения Арсениус с Хаба- куком надолго прикусили языки.

— Знаешь что? — Меня вдруг посетила гениальная идея. — Я подарю тебе свои стихи, дедушка Август. Посмотри, я так крупно их напечатала, что ты сможешь прочитать их даже без очков. — И, вероятно, они были не так плохи, как я думала, потому, что этот простофиля кузен Гарри включил их в свой юбилейный сборник, не редактируя.

Мой двоюродный дедушка Август был тронут.

— Ты сделаешь это для меня? Подаришь мне свое великолепное выступление? Ты настоящий ангел, милая моя племянница.

— Да, я знаю. Но это не повод хватать меня за бедро!

— Ах, — произнес Август. — А я и не заметил. А потом мы с тобой вместе станцуем венский вальс, да?

— Похоже на то, дедушка Август, — пробормотала я.

— Банкет открыт! — торжественно объявил дядя Фред, и Арсениус с Хабакуком тут же вскочили и понеслись вперед.

— Берите только то, что любите! — закричал Франк им вслед. Его можно понять, бедняжку, ведь именно ему придется доедать все, что останется у детей в тарелках.

— Лучше пойди с ними, — попросила Тина. — Иначе они опять начнут с десерта, и тетя Алекса будет читать мне лекцию о воспитании.

В прошлый раз Арсениус и Хабакук с необычайной легкостью расправились с мороженым, которое было рассчитано человек на двадцать. И все было бы не так уж плохо, если бы потом их не вырвало примерно половиной съеденного. Куда именно их вырвало, я вам говорить не буду на случай, если вы вдруг сами сейчас едите.

Я подождала, пока схлынет первый поток, а потом подошла с Хизолой к банкетному столу. На подобного рода семейных праздниках еда всегда отменная и ее бывает в достатке — это я, чтобы сказать хоть что-нибудь позитивное о вышеупомянутых сборищах.

— Сейчас я покажу тебе, что нужно обязательно съесть, когда идешь на праздник вроде этого. Некоторые вещи выглядят не очень впечатляюще, но они очень вкусные. А другие блюда можно спокойно пропустить.

— Я все равно ничего не могу есть из-за дурацких скобок на зубах, — поведала Хизола.

— О, бедняжка. И сколько их тебе еще носить? — спросила я.