Я сказала правду

— Да, — подтвердил Адриан. — В Хрустальный зал.

— А, семидесятилетний юбилей, — кивнула я.

— Точно, — проговорил Адриан. — Моего отца.

— Мы в соседнем Зеркальном зале празднуем серебряную свадьбу тети Алексы. С небольшим оркестром смычковых инструментов.

— А у нас вокальный ансамбль, который поет акапелла, и фокусник.

— А у нас еще будет пятиэтажный свадебный торт, — похвасталась я. — С серебряной глазурью!

— Мой дядя прочтет стихотворение из трехсот строф, — сообщил Адриан.

— А мы будем петь стихи собственного сочинения на мотив «Слушай, кто-то там идет».

— Моя мать произнесет хвалебную речь в честь моего отца и троих его прекрасных сыновей. Она будет возносить Николауса до небес, прольет слезы радости по поводу Альбана, а потом вздохнет и скажет: «Ну, и, конечно, не будем забывать о нашем младшеньком — Грегоре, который опять не смог аккуратно повязать галстук», и все засмеются.

— Мои дядя с тетей будут танцевать вальс, и все пары должны будут танцевать вместе с ними, — сказала я. — Так сложилось, что я опять единственная женщина без кавалера на этом празднике, а единственный одинокий мужчина — мой двоюродный дедушка Август, которому скоро исполнится девяносто три. И во время танца с ним мне придется поддерживать его мешочек для сбора мочи.

— Ладно, сдаюсь, вы выиграли, — рассмеялся Адриан.

— Ваш галстук в самом деле завязан неправильно, — заметила я.

— Знаю. Я смотрел в «Желтых страницах», но там не оказалось раздела «Экстренная помощь в завязывании галстука».

— Я могла бы вам помочь.

— А откуда вы знаете, как это делать? — недоверчиво поинтересовался Адриан.

— О, этому нас научила мама, — успокоила его я. — Она убеждена, что это одна из тех вещей, которые должна уметь делать приличная девушка. — Я осторожно распустила узел его галстука в крапинку, потом расправила его и снова затянула. — Мы тренировались на отце. Каждое утро ему четыре раза завязывали галстук. Ради этого ему приходилось вставать на четверть часа раньше. Но метод обучения сработал. Видите? Идеальный узел.

Адриан пощупал свою шею:

— О, вы просто ангел! Правда! Теперь моя мама растеряется — и как только она втиснет меня в свою речь.

— Ну, у нее наверняка появятся и другие идеи по этому поводу. На месте вашей мамы я бы обязательно сделала общее замечание в отношении вашей прически.

— А что с ней не так?

— Ну, ваши волосы… они такие… прилизанные.

— О, это моей маме как раз нравится, — усмехнулся Адриан.

— Вы уверены?

— Разве мы давно уже не перешли на «ты»? — ответил он вопросом на вопрос.

— Тилури? Это ты? — окликнул меня кто-то с верха лестницы.

— О нет, — простонала я, не поворачиваясь. — Мама!

— Дама в лиловом?

— Сиреневом, — проговорила я.

— Лавандовом, — поправила мама, которая теперь стояла возле меня, источая крайне интенсивный аромат «Сaleche»[35]. — Ну что, деточка, мы можем вздохнуть спокойно! Твоя кузина Дайана пришла одна! Мари-Луиза, конечно, уверяет, что биржевой маклер болеет и лежит дома с температурой, но мы знаем, что между ними все кончено! Ну, чего ты тут стоишь? Тебя все ждут.

— Я только… я хотела… — запинаясь, пробормотала я.

— Она просто хотела поздороваться, — произнес Адриан. — Добрый вечер. Полагаю, вы фрау Талер? Доктор Грегор Адриан. Мы с Герри тут случайно столкнулись. У нас сегодня семейный праздник в Хрустальном зале.

— Доктор? — изумленно повторила я, пока мама пожимала ему руку.

— Очень рада познакомиться, — улыбаясь, сказала она и при этом разглядывала его так, как обычно разглядывала в супермаркете паприку, прежде чем положить ее к себе в тележку. — А вы стоматолог Луригерри? — Тут сердце у меня в груди подпрыгнуло, потому что мне на секунду показалось, что маме известно о нас с Оле.

— Или гинеколог? — продолжила опрос мама, и, когда я представила, как Адриан проводит мне гинекологический осмотр, мое лицо стало одного цвета с платьем.

— Надеюсь, она здорова? — никак не успокаивалась мама. — В последнее время она немного… подустала… О нет, вы же не психотерапевт? — В этот момент я покраснела бы еще больше, но физически это было невозможно.

— Я не врач. У меня докторская степень по истории искусств, — смущенно пояснил Адриан. — К сожалению.

— О, как интересно! — воскликнула мама. — У моей второй младшенькой Тигелулу докторская степень по германистике. И она ведет курс преддипломной подготовки. А скажите, пожалуйста, откуда вы знаете Рилуге?

— Э-э… кого, простите? — удивился Адриан.

— Она меня имеет в виду, — поспешно объяснила я, при этом щеки у меня пылали, а в мозгу билась только одна отчетливая мысль: не говори! не говори! не говори!

— О, мы познакомились… в музее, — видимо, угадав мои мысли, начал сочинять Адриан.

Я отвела взгляд.

— В музее? — удивленно повторила мама. — А, нуда, конечно, вы же историк искусства… Но что Лугерри делала в музее?

— Э-э… кто, простите?

— Она имеет в виду меня, — в отчаянии проговорила я.

— О, Герри пришла в музей с, так сказать, исследовательскими целями, — продолжил Адриан.

Я отрицательно замахала рукой у себя перед носом.

— Для своего исторического романа, — добавил Адриан.