Я сказала правду

— Эй, куда подевалась наша маленькая революционерка? — спросила Чарли. — Герри, которая послала эти взбудоражившие всех предсмертные письма? Герри, которая закадрила самого красивого дантиста в городе, а теперь держит его на расстоянии вытянутой руки, заставляя изнывать от желания? Герри, которая так легко разобралась с серией вампирских романов? Герри, которая поменяла замок в своей новой квартире?

— Ты имеешь в виду ту Герри, которая завтра совершенно спокойно появится на серебряной свадьбе тети Алексы в роскошном красном платье?

— Да, именно эту Герри, — улыбнулась Чарли. — Давай-ка ее скорее сюда, а Герри-мямлю задвинь подальше. Выше голову! Живот втянуть! Грудь вперед! Кулаки вверх!

— Хорошо. — Я схватила телефонную трубку и даже не дала маме как следует сказать: «Я слушаю». — Мама, спасибо за помощь, но я все-таки надену красное платье.

— Не говори глупостей, Ригелу, — остудила мама мой пыл. — Завтра рано утром они доставят брючный костюм меньшего размера, и отец завезет его.

— Но я…

— Это тебе от меня подарок. Нет-нет, не благодари, на то и существуют на свете матери. О, у меня звонок на другой линии, это наверняка Эвелин, представляешь, она пыталась у меня за спиной договориться с твоим отцом об арендной плате за твою старую квартиру. Невероятно корыстный и жадный человек. Мне пришлось объяснить твоему отцу, что эта благочестивая тихоня, моя сестра, настоящая простату… Простушка. Ну, все мне нужно бежать.

Чарли подняла руку с вытянутым большим пальцем вверх.

— Вот видишь, все-таки ты смогла, — торжественно произнесла она.

— Когда я завтра надену красное платье, мне нужно будет, как минимум за час до выхода из дому начать напиваться, — заметила я. — А может, мне просто залить в уши воск, как моряки Одиссея при встрече с сиренами? Тогда я не услышу, как мои родственники оскорбляют меня, и смогу все время расслабленно улыбаться.

— Ах, Герри, просто оставайся дома, закинь ноги на диван и посмотри со мной DVD, — предложила Чарли.

— Но это будет как-то не очень революционно.

— Это будет тихая революция. Я думаю, такое вполне можно себе позволить.

Привет Герри!

Мама говорит, что мы должны тебе написать что мы рады что ты себя не убила и что мы тебя любим.

Но мы думаем это очень плохо с твоей стороны завещать все хорошие вещи Хизоле а не нам. Если еще раз захочишь себя убить пажалуста будь справедлива. Ты можешь отдать Хизоле ожерелье но мы хотим ноутбук и айпод и немного денег чтобы купить еще адин айпод веть мы близнецы и нам все нужно па два.

С наилучшими пожеланиями любящий тебя Арсениус и любящий тебя твой кресник Хабакук.

Р.S. Тиливизор мы тоже с удовольствием возьмем если он больше никаму не нужен.

17

Могу с гордостью сказать, что мне не пришлось напиваться для того, чтобы заявиться на семейное торжество в красном платье. Абсолютно трезвая, с блестящей красной помадой на губах и уложенными волосами (я уложила их круглой щеткой, но так, что сзади этого не было видно), свой образ я завершила сногсшибательными красными босоножками с бабочками. Также, будучи абсолютно трезвой, я выслушала комплименты Ульриха и Чарли, будучи абсолютно трезвой, ушла из их квартиры и абсолютно трезвая явилась в «Лексингтон — Пять времен года». Но тут я сразу пожалела, что проявила такую смелость, черт бы меня подрал, и не заглотила-таки перед выходом пару рюмок водки.

— Смотри, Генрих, это Герри! — крикнула моя двоюродная бабушка Элсбет как раз в тот момент, когда я уже вошла в фойе, но еще не успела спрятаться за огромным фонтаном. — Герри, у которой на совести фамильный мейсенский фарфор и которая на прошлой неделе хотела покончить с собой.

Наверное, излишне будет говорить, что после этого замечания посмотрел на меня не только мой двоюродный дедушка Генрих.

— Но покончить с собой я хотела отнюдь не из-за этого, бабушка Элсбет. К тому же все это было так давно.

— Я не твоя бабушка Элсбет, я твоя бабушка Адельхайд, — сказала моя двоюродная бабушка Элсбет или моя двоюродная бабушка Адельхайд — мне, честно говоря, все равно, тем более что я уже упоминала, как они все друг на друга похожи. — Ты хорошо выглядишь, деточка. Ты что, поправилась?

— Нет.

— Но тебе идет, — заметил двоюродный дедушка Генрих, прищелкнул языком и ущипнул меня за талию.

— А это правда, что ты пишешь порнокнижки, которые продают из-под полы? — спросила моя двоюродная бабушка Адельхайд.

— Их продают вовсе не из-под полы, — вздохнула я. — Эти книги можно купить в любом киоске. Или в супермаркете. Это не порно.