«Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца»

– Никогда не читал книг об убийстве Джона Кеннеди, – продолжал я небрежно.

Он замер, грусть в его глазах сменил ужас.

– Но мне всегда казалось, с того самого момента, как я увидел по телевизору, как Руби убивает Освальда, что это была работа Джека Руби…

При этих словах он стал еще серее и напряженнее.

– …избавиться от Освальда. Когда все это сумасшествие выплеснулось на улицу, Руби пришлось доделать эту работу. Ему пришлось бы куда хуже, чем перед судьей за убийство.

Мощные мышцы его рук напряглись на подлокотниках серого «Ла-Зи-Боя».

– Если бы Руби не стрелял в Освальда, – я заговорил громче и агрессивнее, – его бы замучили до смерти, и его семью тоже. Замучили до смерти.

Он был тверд и молчалив, как могильный камень. Затем он еле заметно пошевелил правой рукой, словно пытаясь меня ударить. Это единственная часть тела, которой он пошевелил.

Я продолжал еще быстрее и с большим напором, чтобы он не остановил меня:

– Когда я работал в Восточном Гарлеме, я нередко видел полицейских в форме, сидящих с мафиози за чашкой эспрессо. У Руби были свои полицейские…

При этих словах он отмахнулся от меня правой рукой.

Сухим ледяным голосом он произнес:

– Я никогда не заговорю о Далласе.

Мне навсегда врезалось в память то, как он произнес эти слова. С отчетливым страхом в голосе. Это признание, неожиданно спровоцированное незначительным вопросом о том, почему в убийстве Хоффа участвовало восемь человек, а не один киллер, было сюрреалистическим. Я не мог его предвидеть. Я не был уверен, что оно мне нужно. В тот момент, видя, как он напрягся, я решил не продолжать про «Даллас».

– Итак, другими словами, – ловя его смущенный взгляд, поскольку его испугала собственная вспышка, медленно произнес я, – похоже на сборочный конвейер, где у каждого своя работа и никто не может дать показания на другого. Правильно? Фрэнк? Сборочный конвейер. Так? Фрэнк?

– Да, так.

– Логично.

Мы с этим покончили. Уже в Делавэре после того поразительного октябрьского дня в Филадельфии в 1991 году я почувствовал себя исследователем, снова вернувшимся домой после долгого путешествия в незнакомую чужую страну. Я сказал Нэнси и Барту, что для описания совести Фрэнка Ширана нам необходимо придумать слово посильнее «раскаяния», слово, в котором угрызения совести сочетались бы с пыткой. Я сказал им, что Ширан поведал мне многое из того, что случилось с его дорогим другом и наставником Джимми Хоффа, и поверят они или нет, но Ширан испытывал чувство вины за преступную осведомленность в убийстве Джона Ф. Кеннеди. Я рассказал им, что он мне ответил на безобидное упоминание «Далласа» и то, как пугающе прозвучали его слова. Нэнси и Барт забеспокоились за меня, уговаривая не слишком углубляться. Они хотели видеть меня живым.

То, что скрывается за его словами, их странным контекстом и его эмоциональным состоянием, когда он их произносил, понял бы каждый. У Фрэнка Ширана было в чем признаться в отношении «Далласа».

Примерно десять лет спустя, когда все главные крестные отцы той эпохи были мертвы или в тюрьме, я действительно захотел узнать то, что знал о «Далласе» Фрэнк, и я узнал и написал об этом в книге: мафия участвовала в убийстве, а Фрэнк сыграл невольную роль.

В 2012 году в интервью Чарли Роузу Роберт Ф. Кеннеди-младший сказал, что его отец, Роберт Ф. Кеннеди-старший, считал, что Джона в Далласе убила мафия и что он тоже в это верит. Роберт Ф. Кеннеди-младший сказал, что Роберт Ф. Кеннеди-старший оценил доклад Комиссии Уоррена как «низкопробную ремесленную поделку… Хотя публично доклад Комиссии Уоррена он поддержал, но в частном порядке высказывался пренебрежительно». Роберт Ф. Кеннеди-младший: «Он был очень дотошным юристом, сам составлял доклады, был экспертом в изучении запутанных дел и поиске истины».

Чарли Роуз спросил, ощущал ли Роберт Ф. Кеннеди-старший «определенное чувство вины, поскольку считал, что возможна связь между его очень агрессивной кампанией против организованной преступности» и убийством Джона Ф. Кеннеди. Роберт Ф. Кеннеди-младший ответил: «Я думаю, это правда. Он об этом говорил». Роберт Ф. Кеннеди-младший далее сказал, что телефонная книга Джека Руби «напоминала инвентарный перечень» всех авторитетных фигур организованной преступности.

Когда впоследствии я провел небольшое расследование, мое внимание привлекло одно имя. Ирвин Вайнер. Руби звонил Вайнеру 26 октября 1963 года, за двадцать семь дней до «Далласа». Это мог быть невинный звонок. Руби и Вайнер были друзьями. Вайнер был другом и Фрэнка Ширана, и Джимми Хоффа. Время от времени Фрэнк называл человека большого роста на периферии мафии «крупным связующим звеном». И Вайнер был очень «крупным связующим звеном». Вайнер прогуливался с управляющим пенсионного фонда «Братства» Алленом Дорфманом на парковке в Чикаго, когда двое убийц застрелили Дорфмана. Вайнера, свидетеля, пощадили.

Джек Руби был лично знаком с таким количеством гангстеров, что в 1959 году ФБР безуспешно пыталось привлечь его в качестве платного конфиденциального осведомителя.