«Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца»

Знание того, что и как Фрэнк сказал мне о «Далласе» из своего серого «Ла-Зи-Боя» два десятилетия назад, сделало это заявление представителя семьи Кеннеди столь же отрадным, как падение каждой новой снежинки, с тех пор как моя книга была опубликована.

«Они не посмеют»

В 1991 году, напечатав синопсис показаний Фрэнка, я предусмотрительно опустил комментарий относительно «Далласа». Я понятия не имел, с кем или с чем имею дело. Я действительно никогда не читал книг об убийстве президента. Когда оно произошло, я работал учителем английского языка и просто полагался на память, здравый смысл и впечатления своей жизни, когда случайно упомянул Освальда как «одинокого ковбоя» на одно дело.

На нашей следующей встрече в квартире Фрэнка мы были наедине, и я передал Фрэнку свой синопсис. Он уселся в свой «Лэ-Зи-Бой». По мере чтения он снова посерел как гранит, искренне потрясенный прочитанным, словно в ту нашу ночь был в состоянии потери памяти, вызванной алкогольным опьянением.

Очевидно, что я воспользовался нашей совместной работой над книгой, чтобы подобраться к тому, что знает и хочет рассказать Фрэнк. Но с добровольного согласия Фрэнка на всех этапах. В противном случае он не вернулся бы к работе со мной в 1999 году.

Закончив чтение, Фрэнк сказал: «Вы не можете публиковать этот материал. Эти люди здесь, все они еще живы. Расс еще жив, и я оставлю это себе».

И в тот момент, когда он взял у меня записи, я знал, что я поступил мудро, опустив «Даллас». Мне особенно не хотелось, чтобы Рассел знал, что он мне об этом сказал.

Конечно, у меня сохранилась копия варианта 1991 года под названием «Они не посмеют». Название – ответ Джимми Хоффа на переданное ему Фрэнком предупреждение Рассела. Фрэнк считал, что в этом контексте именно фраза «они не посмеют» повинна в убийстве Джимми. Эти слова стали названием первой главы книги.

«Фрэнк, если вы передумаете или эти люди умрут, – сказал я, – вы знаете, где меня найти».

Восемь лет спустя, 1 марта 1999 года, после получения Фрэнком «отпущения» у монсеньора Эльдусора, у меня раздался телефонный звонок, положивший начало запротоколированным встречам, которые легли в основу большой биографии Ирландца, его авантюрной и опасной жизни, которую он называл «суровой», а еще попытки духовного искупления и окончательного спасения признанием, рассказ правдивой «истории этого дела», проверенной и протестированной моими вопросами и его ответами на протяжении последующих пяти лет.

За пять лет совместной работы я успешно использовал как средство ведения допроса слова Хоффа «они не посмеют» и другие его неосторожные слова и поступки последнего года, чтобы походя переложить на Хоффа вину в его собственной смерти. Хоффа знал правила и последствия их нарушения, но не остановился. «Я бы сам его убил», – неоднократно говорил я.

Я посеял семя.

Я живо помню тот момент, когда это средство ведения допроса дало результат и Фрэнк признался, что нажал на спусковой крючок. Он позвонил по мобильному телефону, когда я вышел после обеда из ресторана «Кристина» в Кетчуме, штат Айдахо, в октябре 2000 года, почти через два года после начала новой серии интервью.

– То дело, о котором мы говорили… – сказал Фрэнк.

– Да.

– То дело – ты можешь сказать, что это сделал я.

– Фрэнк, сказать, если это правда, я могу все, что угодно. Ты говоришь, что это сделал ты?

– Да.

– Ты хочешь мне сказать, что застрелил Хоффа?

– Верно.

– Молодчина, Фрэнк, ты знал, что я знаю, но лучше всего – облегчить душу. Господь тебя благословит, ты молодчина, Фрэнк.

Дом, сдающийся в аренду

С Бобом Гэррити, агентом, расследовавшим дело Хоффа, мы встретились в Детройте осенью 2005 года, почти через полтора года после публикации моей книги, чтобы отыскать жильца, жившего в доме, где убили Хоффа. Мы начали с семьи покойной владелицы дома, одинокой Марты Селлерс. Хотя в новостной статье упоминается ее «сын», и я повторил это в эпилоге 2005 года, сына у нее не было. Со средствами массовой информации говорил внучатый племянник. С внучатым племянником, его сестрой и матерью мы встретились за чашкой кофе и пирожными, поданными на тонком фарфоре на серебряном подносе в просторном доме, в котором все они жили.

Семья объяснила, что дом тети Марты находится в черте города. Марте, работавшей учительницей в Детройте, приходилось пользоваться им как официальным местом жительства в Детройте, в то время как на самом деле жила она в загородном доме. Семья рассказала нам, что одним из учеников Марты Селлерс был несравненный супертяжеловес Джо Луис, тот же «Коричневый бомбардировщик», благодаря помощи которого Бобби Кеннеди проиграл прыжок с парашютом со здания Капитолия.