Я слышу, как ты дышишь

Министр убрал нож за спину и похлопал по загривку ближайшего пса, в темноте похожего на очень большого стафа или не очень морщинистого мастифа, пес молчал и терпел, министр успокаивающе сказал:

— Свои, — протянул руку к Вере, взял ее ладонь и сунул под нос собаке: — Тоже свои,

— повторил несколько раз, пес тронул мокрым носом ее пальцы и отвернулся. Министр отпустил ее руку и скомандовал собакам: — Иди! — они разбежались, но двое остались в зоне видимости, как будто пасли их. Министр повернулся к Вере и нервно улыбнулся: — Повезло. Надевайте, — развернул свой жилет, одел ее и осмотрелся: — Так… здесь всего полно, но я не помню, где… Пойдемте вот сюда, оденемся по погоде и я вам устрою экскурсию, раз уж мы здесь.

Она запахнула его жилет поплотнее, завязала поясом Двейна, взяла руку министра и пошла рядом с ним. От шока и пережитого страха холод пока не ощущался, они шли по длинной площади к темной громаде дворца, стояла такая мистическая тишина, что это нагоняло больше жути, чем дыхание собак, во весь опор бегущих к ним минуту назад.

— Почему здесь так тихо?

— Дом закрыт, — невесело вздохнул министр, осмотрелся, как будто сам редко видел эту картину, — если бы он был жилым, здесь стояли бы светильники. И у ворот, вон там, — он указал куда-то за спину, Вера обернулась и увидела высокую арку над воротами, в одной из створок была приоткрыта калитка, как будто кто-то вышел на минутку и забыл закрыть.

"Привидение…"

Они шли и шли, хотя казалось, что дворец близко, но через время Вера поняла, что это иллюзия, возникающая из-за гигантских размеров всего вокруг, от плит на земле до ступенек перед дворцом. Когда они подошли ближе, она рассмотрела, что то, что она приняла за ступеньки, на самом деле декоративные уступы метровой высоты, а ступеньки там узкие, по бокам, издалека похожие на орнамент чисто в целях украшения.

"Какого размера эти статуи?"

С середины площади они казались чуть выше человеческого роста, но чем ближе они подходили, тем отчетливее Вера понимала, что эти каменные драконы должны питаться бегемотами, а внутри жемчужины в драконьей лапе она могла бы спрятаться целиком.

Длинные здания по бокам площади тоже нагоняли жуть, тусклый свет неба обрисовывал изогнутые крыши и колонны, оставляя все остальное в чернильной тени, как будто за колоннами начиналось другое измерение. Те же драконы смотрели ей в глаза с крыш, их морды хранили навсегда застывшее выражение высокомерного презрения, другие драконы охраняли круглые арки по бокам от дворца, сидя наверху и глядя вниз с нехорошим гастрономическим интересом. Чем больше она присматривалась, тем больше находила драконов, они были повсюду — под каждой колонной сидел скрюченный дракон-атлант, над каждой аркой лежал настороженный дракон-надзиратель, слева за дворцом возвышалось еще одно здание, на крыше которого свернулся кольцами дракон-мыслитель, справа на другом здании лежал дракон-воин, одетый в доспехи и выдыхающий пламя. Все вместе они как будто говорили: "Это наш дом и наш мир, а ты здесь кто?"

В этой жуткой тишине она не слышала даже своих шагов, и поэтому старалась ступать потише, как будто подгоняя реальность под эту мистику, как будто она просто сама по себе решила так тихо идти. Вдруг споткнулась на ровном месте, каблук шаркнул по камню плиты, оглушительно громко, этот звук отразился в каждом драконе и вернулся, разбежался во все стороны, повторяясь где-то далеко впереди, за дворцом, за зданиями с драконом-мыслителем и драконом-воином.

Министр придержал ее за локоть, пошел медленнее, она стала топать специально, но опять себя не слышала, как будто уши заложило. Министр молчал так сосредоточенно, как будто что-то происходит, и только она одна не знает, что именно.

— Вы здесь жили? — наконец решилась шепнуть Вера, он грустно усмехнулся:

— Недолго. В детстве, когда совсем маленьким был, до того, как меня сплавили в старший дом Кан, и потом, когда учился в Академии, но я быстро сбежал в общежитие.

— Я бы тоже отсюда сбежала, — шепотом выдохнула Вера. Ощутила, как напряглась рука министра, и прикусила язык, мечтая взять свои слова обратно.

"Черт-черт-черт… Это же его дом, можно было бы и поделикатнее. Эх…"