Я стираю свою тень - 5

— Я бы не сказала, что в этой пещере очень здоровая атмосфера. У меня глаза слезятся от этой вони. Пойдем отсюда в нижние галереи.

— Пойдем. Если начнут сверлить, мы обязательно услышим.

Мы спустились вниз, где совсем не пахло едким дымом сгоревшего металла. Успокоившись, поняли, как сильно устали. Непроглядная тьма и тишина просто принудили нас ко сну. Сопротивляться не было никаких сил. Я оперся спиной о стену и вытянул ноги. Айрис прислонилась спиной к моей груди и засопела раньше меня. Я продержался дольше нее пару минут и не заметил, как уснул.

Проснулся от того, что отсидел на камнях мягкое место и спину. Айрис рядом не оказалось.

— Айрис! — Испугался я за нее.

— Я здесь. — Услышал ее шепот в темноте. — Пожурчать нельзя.

— А, понятно. — Меня отпустило. — Журчи на здоровье. Сколько времени прошло?

— Около шести часов?

— Сколько? — Вырвался у меня удивленный возглас.

— Сколько слышал. Если бы не жесткий пол, могли поспать в два раза дольше.

— А мы случайно ничего не проспали? — Спросил я.

— Я поднималась выше. Ничего не проспали. — Айрис громко вздохнула и добавила. — Скоро ночь. А нас там ждут.

Я представил родителей, тещу и сына, выглядывающих нас каждую минуту с надеждой. Принимающих каждый хруст ветки, каждую вспорхнувшую птицу за наше возвращение. Им, наверное, уже хотелось, чтобы мы просто вернулись, даже без спасительного известия, живыми и здоровыми. Я понял, как близок к тому, чтобы принять мысль о том, что мы здесь оказались навсегда. Даже представил, что нам придется рожать детей, и родителям придется это делать и даже Вестлине, чтобы лет через двести кто-нибудь снова решив заинтересоваться экзотической планетой, натолкнулся на колонию людей, приспособившихся к ее странной особенности. Библейская история про райские кущи.

Очевидно, что оборудование не очень интересовало ученых. Возможно, таких воронок, как та, в которую мы забрались, по планете было множество, и они расставили оборудование по всем, чтобы получить точные данные. Ну, подумаешь, в одной из них что-то сломалось, обычная погрешность. У меня не было никакого желания возвращаться в электрический лес искать оттуда выход. Он был так глубоко под землей, что не стоило надеяться на простой выход. Может быть, черная река уносила спелые эмбрионы на поверхность, но им не требовалось дыхание, как нам.

Айрис вернулась и присела рядом.

— Один большой плюс от нашей ситуации, это отсутствие отличия между днем и ночью. — Произнесла она делано весело.

— И кабель. — Напомнил я. — Без него мы просто стали бы заложниками этого подземелья. А что если… — Искра новой идеи зародилась у меня, — если мы хотим получить другой результат, то нам стоит поменять и маршрут.

— Ты в своем уме? — Даже сквозь тьму я увидел изумленный взгляд Айрис. — Чтобы найти выход в этих лабиринтах, надо потратить годы. А мы с тобой нуждаемся в еде и воде.

— Я читал, что в пещерах можно найти выход по тяге. Если нам сделать свечу, то мы сможем по колебаниям ее пламени определить ответвления, ведущие к выходам на поверхность.

— Нам понадобиться очень много свечей.

— Тогда достаточно наслюнявить палец и по холодку определить тот же сквозняк. — Предложил я альтернативу.

— Хорошо, что мамы нет рядом, это стало бы для нее очередным поводом считать нас дикарями. Я теперь замечаю разницу нашего воспитания. Если твой метод сработает, то нам необходимо будет разжиться чем-нибудь для рисования на стенах. Так мы сможем вернуться к кабелю, если у нас ничего не получится найти выход.

— Ну, ты голова, Айрис. — Я поцеловал ее в губы. — С тобой не потеряешься. Давай оставим под входом в эту воронку какой-нибудь предмет, чтобы ученые, если они явятся, нашли его и поняли, что здесь есть люди.

— Достаточно будет завязать край кабеля узелками. Животные точно не стали бы такого делать.

Новая идея заразила нас оптимизмом. Мы не стали больше ждать неизвестно чего. Поднялись в самую верхнюю пещеру с закрывшимся выходом, навязали, как и собирались, узелки из кабеля и пошли вдоль него в сторону электрического леса. Я слюнявил свой грязный палец каждый раз, как нам попадались разветвления ходов. Мы не собирались уходить в них, пока не найдем, чем оставить отметки. Я делал это из любопытства. Мой простейший определитель сквозняков, то ли не работал, то ли сквозняков не было. Возможно, пламя оказалось бы более чувствительным инструментом.

Наступила «ночь». Мы с Айрис притихли, чтобы невзначай не угодить в неприятности и убедиться, что пещеры это точно свободная от хищников территория. Ничто не потревожило ее безмолвия, сколько мы не старались прислушиваться. В поразительной тишине даже слышно было биение собственного сердца. Мы продолжили путь и вскоре вышли к электрическому лесу. В этот раз дорога показалась мне намного короче. А вот свет леса был намного тусклее, чем в первый раз.

— Ночь отбирает заряд. — Решил я.

— У меня своя теория. Этот лес является конденсатором. Это он вызывает грозы, передавая заряд по железным жилам на выступающие из земли электроды.

— Зачем?