Я тебя не хотела

Лекс уехал уже за полночь на такси, взяв с меня обещание лечь спать. И я собирался, честно. Даже душ хотел принять. Только ещё пару глотков решил сделать. Пошёл в кабинет и увидел на стуле её сумку. Не имел никакого права, но снова вторгся в личное, вывернув содержимое на стол. Зачем? А хер его знает. Косметика, кошелёк, ключи, салфетки, гель для дезинфекции рук, таблетки от головной боли. И какой-то листок. Развернув, я уставился на изображение. Ощутил тупой удар где-то в районе груди. Медицина утверждает, что там находится сердце. Придётся ей довериться, потому что я такого долбанного дискомфорта в этой области не ощущал никогда. В руках у меня был мой рисунок, тот самый, что я оставил ей под подушкой.

Я снова сел на пол, теперь уже в кабинете. На самое дно, как сказал Лекс. Что бы я не сделал, она никогда меня не простит. За шесть лет не простила обидные слова, сказанные глупым мальчишкой на выпускном, а то, что я сотворил с ней сегодня, Аня не переступит вовек.

Она права, я сволочь. Эгоист, зациклившийся только на собственных желаниях. И таким был всегда, чего уж тут. Просто раньше не было преград, и то, чего я хотел, всегда само шло в руки. Но стоило чему-то пойти не так, и я крупно облажался.

Что же я сотворил с тобой, Фенек? И как мне жить теперь с этим? Что делать?

Глава 35

Не знаю, сколько раз я отключался и сколько раз потом, едва продрав глаза, снова тянулся к бутылке. Пытался не думать, забыться, не вспоминать её побелевшие сжатые губы, выбить из башки слова, смысл которых дошёл только потом: «Не надо, Рома, я не хочу». Не хочу. Она не хотела, а мне было плевать. Я слышал только шум собственной крови в ушах. Мразь.

В таком состоянии, сидящего у стены на полу в кабинете, меня и нашёл отец.

– Роман, сынок, что случилось? Ты не пришёл на презентацию, а ты бы её не пропустил.

Да, точно. Презентация. Вот же дерьмо.

– Прости, пап.

– Рома? – отец присел рядом, оттолкнув в сторону пустую бутылку. Надо же, он почти не расплывался перед глазами. – Какого чёрта? Что произошло?!

Отец встряхнул меня за плечи, прикоснулся к разбитому носу. Он выглядел обеспокоенно, переживал, что его любимое и единственное чадо обидели. Так надо развеять его сомнения.

– Пап, – горло саднило так, что пришлось откашляться. – Твой сын – дерьмо.

Я поднял глаза и посмотрел в отцовские. Словно обжёгся, представив, какое разочарование вызовет в них правда.

Прямо в дорогущем костюме, отец сел на пол напротив меня. Родительские глаза горели тревогой.

– Я слушаю, сын. Рассказывай.

Он делал так всегда, когда я был маленьким, когда был подростком. Родители любили меня, и, несмотря на занятость, всегда находили для меня время. Грех жаловаться. В отличие от многих моих друзей, я мог этим похвастаться. Отец был моим другом и наставником, всегда старался не осудить, а направить. Я без страха сознался ему в четырнадцать, что попробовал шмаль, когда меня рвало в ванной. Подзатыльников, конечно, отгрёб, но без зверств. И я подвёл тебя, папа. По-настоящему.

– Аня. Моя помощница.

– Так, – нахмурился отец. – Внучка профессора. Хорошая, способная девочка. Рома, только не говори, что ты…

– Влюбился, пап. А ещё я изнасиловал её вчера.

Выстрел достиг отцовской груди, и я услышал сдавленных вздох.

– Господи, – отец уткнулся лбом в кулак. Его голос прозвучал хрипло и приглушённо. – Господи, Рома…

Я опустил голову, словно нашкодивший мальчишка, не хотел смотреть ему в глаза. Не этого ожидал от меня человек, вложивший в единственного сына все силы и душу.

Батя поднялся и отошёл к окну, замолчал так надолго, что я уж было подумал, что он ушёл, поэтому снова закрыл глаза, привалившись к стене.

– Я же просил тебя не трогать именно её, – послышался приглушённый голос. – Это внучка близкого мне человека, который сделал в своё время многое для меня. Просил тебя держать свой блудливый член в штанах. А ты ещё и… надругался над ней.

– Прости, пап. Мне нечего ответить.

– Какого хера, Роман?! – взревел отец и, схватив пустую бутылку со стола, швырнул её в стену.

Я впервые слышал его крик. Впервые ощутил такую волну мороза от него.

– Вставай, щенок.

Отец стремительно подошёл ко мне и дёрнул за плечо. А я и не сопротивлялся. Мне уже плевать.

– Поехали домой, будем думать, что теперь делать.

Кое-как приняв душ, я переоделся, выпил крепкий чай, что заварил отец, и через час уже сидел на кухне родительского дома под тяжёлое дыхание отца и плач и причитания матери.

– Гоша, – срывающимся голосом обратилась она к отцу, – а если эта девушка сама спровоцировала, может, она аферистка какая-нибудь или охотница. Может, это Рома тут пострадавший.

– Нет, мама, – я остановил её мысли в этом направлении.

– Таня, это внучка профессора Степанова, – обратился отец к матери, меряя шагами пространство кухни. – Ты должна её помнить, они с Ромой учились в одном классе, он за ней на выпускной заезжал.

– Такая рыженькая с кудряшками? Которая тебе с физикой перед экзаменами помогала? – мама сквозь слёзы посмотрела на меня.