Я тебя не хотела

Я приняла душ, завернулась в уже знакомый халат и вышла. Пока Роман купался, сделала себе чай и, наконец, перешла из вертикального положения в сидячее в гостиной, решив просмотреть сообщения на почте и в мессенджерах. Парочка от Яны, несколько от Сикорского, которые я удалила даже не открыв, порадовало сообщение и от деда, который жаловался, что ему не дают в больнице есть столько конфет, сколько он хочет.

А потом стало как-то зыбко. Словно закачало на волнах, и я потеряла ощущение устойчивости. Испугавшись, распахнула глаза и дёрнулась в руках у Должанова.

– Тише, – шепнул он, перехватив меня поудобнее. – Ты просто уснула в гостиной, и я решил перенести тебя в постель.

Первым порывом было потребовать немедленно поставить меня на ноги, чтобы убрал свои руки подальше, но потом… так хотелось спать… Ведь ничего же страшного не случится, если я просто позволю ему донести меня до кровати. Прикрою глаза и расслаблюсь. Ничего не случится, он ведь обещал.

* * *

Нужно было ещё раз всё проверить, и я снова открыла чемодан: всё на месте. По минимуму, но всё необходимое взяла. Паспорт, загранник, удостоверение сотрудника «Ситистроя» тоже на месте. Флэшки и копии документов на сделку.

Вылет сегодня в два часа. К семи уже должны быть в Дюссельдорфе. Встреча с возможными поставщиками состоится завтра в одиннадцать. А в шесть мы приглашены на экономический бизнес-форум экологических застроек, который пройдёт под эгидой благотворительного сбора на борьбу за чистоту воды. Думаю, генеральному очень важно, чтобы «Ситистрой», а тем более в лице будущего управленца компании, там обязательно засветился. Постройки вдоль набережной всегда вызывали проблемы как с общественностью, так и с природоохранными организациями, а тут лишний козырь для Ротканова – участие в форуме.

– Ты готова? – Роман после короткого стука заглянув в мою спальню.

– Конечно.

– Тогда давай сюда чемодан и пошли.

В самолёте Роман почти сразу задремал, потому что полночи провёл у отца в офисе за подготовкой, а я смотрела в иллюминатор на проплывающие облака и думала. О себе, о нём, о нас. О том, чего стоят ошибки, и как дорого даётся прощение. Моё нутро рвалось к этому мужчине, душа кричала о желании разбить стену из обиды и боли. Но потом я закрывала глаза и вспоминала, как упиралась руками в твёрдые плечи в попытке оттолкнуть, как его локти намертво прижали мои колени к его бёдрам, пока я шокировано таращилась в потолок, уже не в силах в сотый раз просить остановиться. Кто-то скажет, что изнасилованием тут и не пахнет, что я сама дала повод, позволила слишком много, не заметив сама, что черта мужского терпения и сдержанности уже позади. Рома не бил меня и не издевался, и если это нельзя назвать изнасилованием в полном смысле этого слова, то насилием точно. И разве важна разница в терминах для изорванной в клочья мечты? И теперь самый главный вопрос: что мне делать со своими чувствами? С тем, что при близости этого мужчины по венам растекается теперь пьянящий и пугающий коктейль из страха, недоверия, но одновременно с тем и жажды, чтобы он был рядом?

Наверное, от такого сходят с ума. Когда человек испытывает одновременно противоположные чувства, он мечется, рвётся и, в конечном счёте, сгорает. Эмоционально.

В последнюю неделю Должанов вообще никак не проявлял то, что выплеснулось из него тогда в клубе. Он был сдержан, даже холоден. Мы усиленно готовились к сделке, работая и в офисе, и дома. С той лишь разницей, что на нём была не рубашка и брюки, как в офисе, а домашние штаны и футболка, а на мне вместо платья или делового костюма – спортивный. Мы ели за работой, по очереди ходили в душ и в магазин за продуктами. И работали, работали, работали.

В Дюссельдорфе самолёт приземлился в половине восьмого вечера, представитель из отеля уже ждал нас в аэропорту. Путь до отеля занял около двадцати минут на такси. Я с интересом рассматривала ночной город. Раньше мне не приходилось бывать заграницей, и теперь я не хотела ничего пропустить. Встреча только завтра, так что можно слегка расслабить мозги, которые кипели от работы всю последнюю неделю.

Но когда мы остановились у двери одного номера, и Роман, пикнув ключ-картой, распахнул дверь, я напряглась. Один номер. Одна большая кровать.

– Света заказала двуместный номер с общей кроватью, а когда я перезвонил в отель, чтобы заказать другой – уже не было мест, – Должанов почувствовал моё замешательство.

Он пропустил меня вперёд, вошёл и закрыл дверь. Хотелось спать, но вместе с тем напряжение росло. Роман же поставил багаж у двери, снял пиджак и развесил его на стуле. Расстегнул рукава на рубашке и подкатил их. В общем, вёл себя так, будто спасть на одной кровати для нас естественно.

– Ты устала, ложись. Я ещё кое-что хочу посмотреть по контракту, – бросил, не глядя и выложил из портфеля на стол бумаги. – В душ после тебя.