Я тебя не хотела

Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы прийти в себя. Я сбросила мокрую одежду, просушила волосы. Вытащила свежий банный халат с логотипом отеля и завернулась в его тепло. В комнату возвращалась с опустошением внутри и диким желанием уснуть как минимум на несколько лет. Очень удивилась, когда обнаружила, что Должанов не ушёл.

Он сидел на краю кровати, запустив пальцы в волосы и сжав голову. У ног стояла начатая бутылка виски, галстук валялся на полу, мокрый пиджак там же.

– Прости, – прошептала, остановившись напротив и едва ощутимо коснулась его растрёпанных волос.

– Это ты меня прости, Фенек, – Рома обхватил мои ноги и уткнулся головой в живот. – Прошу, прости идиота, что сошёл с ума по тебе. Я сгораю, Аня, понимаешь? День за днём смотрю на то, что сделал с тобой, и это выжигает меня.

Горло сдавило, и я чувствовала, как горячие слёзы начали жечь глаза.

– Пожалуйста, позволь мне всё исправить. Попробуй. Просто доверься мне, и я покажу, как всё может быть. Как должно было быть.

Роман поднялся и замер в нескольких сантиметрах от меня, сжав руки в кулаки. Теперь я видела его глаза. Сейчас мне не хотелось ничего сильнее, чем шагнуть в пропасть.

– Скажи да, и я заставлю тебя забыть тот кошмар.

Наверное, я ещё тысячу раз пожалею об этом. Буду корить себя и ненавидеть. Но это будет потом. А сейчас моя ладонь коснулась его груди. Как раз там, где из расстёгнутого ворота рубашки виднеется кожа. Я сжала пальцы, всё ещё колеблясь, принимая решение. Пытаясь выбраться из обломков рухнувшей стены.

– Ты должна сказать. Скажи, Аня.

Его взгляд пылал так, что, казалось, сейчас воспламенится даже воздух, а сердце в груди билось часто-часто.

– Люби меня, Рома. Я хочу, чтобы сегодня ты любил меня.

Не знаю, откуда я взяла силы сказать это, но только лишь последний звук сорвался, как сорвался и Роман. Прыгнул в пропасть и утащил меня за собой, потому что как только его губы коснулись моих, я перестала принадлежать самой себе.

Глава 51

Роман

Двумя ногами педаль в пол. Тормози, Должанов, тормози. Потому что меня срывает с места и несёт лавиной, и если я не возьму контроль над собой, то снесу ту тонкую нить, что Аня решила протянуть между нами. После её сказанного тихо и с отчаянием «люби меня, Рома» мои предохранители сгорают. И только неизвестной, неведомой силой, движущей страхом потерять её, я натягиваю вожжи и торможу. Потому что она всё ещё боится. Пытается, но до конца не доверяет. И для меня важно не упустить сейчас ту несмелую попытку, которую она делает.

Её губы податливые и мягкие, язык принимает мой, но не отвечает. Не сразу. Аня всё ещё держит дистанцию. Я привлёк её к себе, чтобы почувствовала силу моего желания. Развязал пояс и стащил с неё этот чёртов халат. Впервые увидел её полностью обнажённой. Такая красивая и нежная. Сейчас, когда её хрупкое тело не скрывал строгий костюм, а ещё немного влажные волосы мелкими завитками рассыпались по плечам, когда на щеках выступил румянец, а серые глаза блестели смущением, Аня выглядела совсем девочкой. Которая боится. Которая решилась, но всё ещё оглядывается назад. И я должен развеять её сомнения.

Бережно, как самую хрупкую ценность на свете, я уложил её на постель. Стащил с себя чёртову рубашку, не дающую мне ощутить жар её тела. Когда я прикоснулся губами к её груди, лаская вмиг затвердевшие горошины сосков, она ухватилась за покрывало, сжав пальцы. Ей нужен якорь, что-то, за что можно удержаться, чтобы не отпустить себя. И моя задача сделать так, чтобы этот якорь ей больше не понадобился.

Я наслаждаюсь вкусом и ароматом её тела. Кожа у Ани нежная и гладкая, грудь высокая и упругая. Мне нравится сжимать её в ладони, нравится слушать её сдавленный вздох, когда я это делаю. Сколько же в ней нераскрытой чувственности и молчаливой страсти. Нужно быть идиотом, чтобы не суметь раскрыть её как женщину.

При мысли, что ею обладал другой, внутри меня начинает рычать дикий зверь. Ведь это мог быть я. Я мог стать её первым. Единственным. И тогда бы не было всего этого кошмара. Но я был ещё совсем пацаном, и чувства меня испугали.

Когда я спускаюсь ниже живота, языком прокладывая влажную дорожку, Аня сжимает бёдра и напрягается. Нет уж, милая, ты сама попросила любить тебя. Так позволь.

– Ром… – выдыхает едва слышно. Смущается.

– Я твой муж. Мне можно.

Преодолев лёгкое сопротивление, развожу её колени, открывая для себя. Аня выгибается, едва я касаюсь её влажности, а потом сдавленно стонет. Всё ещё сдерживается, сжимает зубы. Не кричит, когда хочется, глушит дыхание, когда лёгким так не хватает кислорода. Но её хватает не на долго. Когда я начинаю ласкать её руками, погружая внутрь сначала одни палец, потом два, когда нахожу точки, от которых её тело начинает дрожать, сдерживаться она уже не может. Стоны начинают прорываться чаще, и я кайфую, когда слышу шёпот моего имени.

Ещё немного, и ты будешь готова. Совсем чуть-чуть.