Я тебя не променяю

Саше тоже стало интересно, вот прямо очень интересно: он действительно ёрничает или только делает вид, прикрывая насмешкой истинное желание? Но сон затягивал всё сильнее, как нарочно, а Костя замолчал, и уже ничего не мешало безвольно утонуть в дремотной глубине, сквозь которую едва прорвалось неуверенное, но отчаянно дерзкое:

‒ Саш. А давай?

Или ей это только послышалось, представилось, приснилось? Она так и не поняла. Потому что дальше раздалось елейно-сладкое:

‒ Ой, какая милота!

Голос точно не Костин. Динин. До сих пор пьяно-блаженный. Та сидела на кровати, покачивая вытянутыми ногами, мутными глазами беззастенчиво рассматривала спящую на полу парочку (точнее, благодаря её восклицанию уже не спящую), и вообще ‒ было светло. А Дина, убедившись, что все, включая лежащую на диване Варю, проснулись и уставились на неё, не слишком приветливо, между прочим, широко улыбнулась и с искренним недоумением поинтересовалась:

‒ Только… я-то почему здесь?

Глава 12

Варя села и возмущённо фыркнула.

‒ Ты что, ничего не помнишь?

‒ Ну почему? ‒ откликнулась Дина гордо, но при этом глаза её закрылись, будто она на мгновение опять вырубилась, но тут же включилась, продолжив: ‒ Помню. Мы в клуб пошли, ребят поддержать.

‒ А дальше?

‒ Что дальше? ‒ теперь уже Дина возмутилась, перечислила снисходительно, сжав ладонями голову: ‒ Слушали, танцевали. Не так разве? ‒ И не дожидаясь ответа, лишая остальных возможности возразить и уж тем более посмеяться над ней, сменила тему. ‒ А кофе-то у вас есть? Я кофе хочу. И съесть чего-нибудь.

Она резво вспорхнула с кровати, похоже, слишком резво для своего состояния, потому что её мгновенно повело в сторону, и она с трудом удержалась на ногах, кое-как выровнялась, медленно и сосредоточенно обогнула всё ещё сидящих на своей импровизированной постели Сашу с Костей и двинулась в сторону кухни с упёртой целенаправленностью, навевавшей мысли о включившемся в подсознании автопилоте. Варя проводила её многозначительным взглядом, и впечатление создалось, будто она тоже готова съесть, но не что-нибудь, а кого-то. Правда, ограничились все бутербродами, как раз кроме Дины, которой, скорее всего, было и не до кофе.

Вчетвером разместились за столом и поначалу больше молчали, пробовали на вкус необычную ситуацию, будто с кофе неспешно потягивали. Дине спокойно не сиделось, вертела головой, выпучивала глаза то в одного, то в другого, словно пыталась прочитать в выражениях лиц и взглядах то, о чём забыла или помнила чересчур смутно и неопределённо, только не особо получалось.

Например, Саша думала совсем о другом, о тихом ночном разговоре, и ощущения у неё были схожи с Диниными, та же неопределённость: вдруг часть фраз ей просто приснилась? Особенно самые последние. Но по Косте тоже не определишь, у него лицо непроницаемое, ну, то есть спокойное, по нему не скажешь, будто что-то важное случилось. А оно ведь наверняка важное, точно не в шутку, это самое «Саш, а давай». Дальше ведь должно было последовать «поженимся»? Да, только Саша способна так учудить ‒ заснуть в момент, когда ей делали предложение. Если, конечно, делали.

Спросить или нет? Не прямо сейчас, конечно, за столом, в присутствие Вари и Дины. У последней, оказывается, тоже были собственные планы. Она отхлебнула кофе, вскинула брови и с воодушевлением предложила:

‒ А давайте и дальше так жить. Все вместе. Мне нравится.

Первым отозвался Костя, кивнул невозмутимо.

‒ Ага. – И добавил: ‒ Только теперь ты на полу спишь.

‒ У-у, Даньшин, ‒ вытянув губы трубочкой, протянула Дина. ‒ А ты, оказывается, не только забавным и занудным бываешь. Но ещё и суро-овым.

Она изо всех сил создавала впечатление, будто чувствует себя вполне нормально, старалась казаться беззаботной и саркастичной, но на самом деле терялась не только в расплывающейся действительности, но в обрывках смутных воспоминаний. И всё же осознавала: ничего хорошего в них не таилось, скорее всего, нечто неприятное и, возможно, даже позорное. И, словно в подтверждение её мыслей, Варя назидательно завела:

‒ Дин, ну вот правда, заканчивала бы ты. Со всеми этими приключениями. Сначала напиваешься в стельку, теперь ещё гадость какую-то непонятную употребляешь. А дальше что? Колоться начнёшь?

‒ Ой, Варежка, ‒ поморщившись, отмахнулась Дина, упёрто демонстрируя прежнюю нарочитую бесшабашность: ‒ сказанёшь тоже. Ну предложили ‒ чего б не попробовать?

‒ Кто предложил? ‒ вмешался Костя.

‒ Парень, ‒ невозмутимо доложила Дина. ‒ Один.

‒ Знакомый?

‒ Не очень.

‒ То есть совсем незнакомый? ‒ вывел Костя и замолчал, переключив внимание на остатки своего бутерброда.

‒ Мы с ним танцевали, ‒ как нечто действительно значимое преподнесла Дина. ‒ Вместе.

‒ Ой, блин! ‒ возопила Варя в праведном негодовании, едва не расплескав кофе. ‒ Он тебе подсунул неизвестную фигню, и ты сожрала, даже не задумавшись? А если бы это отрава какая была? Яд крысиный.