Я тебя отвоюю

А когда спустился с неба, очень долго благодарил почему-то ее, снова доводя до слез.

После этого полеты вновь стали нормой. И пусть врачу, спасшему его жизнь, Стас обещал только пиво… Подарил небо. Для Артура и Милы это были первые полеты. И значили они почти так же много, как когда-то для Даши. Редко кому выпадает возможность так ясно понять, что кроется под неопределенным «спасибо, что спасли мне жизнь». Стас постарался это показать.

С бывшей женой Волошин больше не встречался. Даша знала это точно. Он усвоил урок. И рисковать больше не собирался.

Артём сделал все, как и обещал. Сама Даша иногда желчно мечтала лично ответить Дине за все зло, которое она натворила, за брошенные напоследок слова, за легкомысленно взметнувшийся вверх средний палец… Хотела, чтобы они со Стасом, Тёмкой, а потом и Миронькой гуляли по городу… И навстречу Дина. Чтобы своими глазами увидела, чего лишилась. Чтобы ей стало так же больно, как было Даше. Чтобы поняла, на что способна любовь… Чтобы поняла, что сама на нее не способна…

Но таких моментов за эти восемь лет не случилось… И слава богу.

Только однажды, через два года после развода Дины со Стасом, Даша от общих знакомых узнала, что бывшая Волошина снова выходит замуж.

Сначала просто хмыкнула, посчитав, что это не ее дело и заботиться о подобном нет никакого смысла, потом… Долго думала, сомневалась, волновалась… Со Стасом не делилась — не хотела тревожить, а вот сама… Решилась… Не знала толком — на смелость или на глупость. Узнала номер мужчины, который то ли уже попался, то ли вполне мог попасться в силки, позвонила, предложила встретиться. Он, конечно, был удивлен, но согласился.

На встречу к Даше пришел спокойный, галантный сорокалетний мужчина. Чем-то даже похожий на Стаса. Молча слушал ее правдивый рассказ о женщине, с которой собирался связать жизнь, не перебивал, даже вопросов не задавал особо, просто смотрел задумчиво… Ушел, не поблагодарив, ничего не обещая и не посвящая в свои планы. Но позже Даша узнала, что свадьба не произошла. Не испытала ничего, кроме облегчения. Ни злорадства, ни страха. Почему-то не сомневалась, что своим поступком спасла еще одну жизнь. В прямом или переносном смысле — не столь важно. Важно, что спасла.

После всего, что произошло, и Стас, и Даша понимали, что права на легкомысленное отношение к своему здоровью у него больше просто нет. Поэтому неоспоримым правилом стали полные обследования с периодичностью в полгода, обращения к врачам, если что-то беспокоит. Он очень хотел жить долго и счастливо и делал все от него зависящее для этого.

С разницей в четыре года со старшим братом у Стаса с Дашей родилась уже дочь — Мира. К тому времени Даша перешла практиковать в клинику отца, осознав, что свою состоятельность ей можно больше не доказывать, Стас получил очередное повышение. Они стояли на ногах более чем твердо — тоже и в прямом, и в переносном смысле. А любовь друг к другу только росла. В заботе друг о друге они находили и силу, и мотивацию, и удовольствие. Успевали соскучиться друг по другу… И все никак не успевали друг другу надоесть.

Даша окончательно и бесповоротно влюбилась в свекровь и свекра. Вера и Елисей — в невестку.

Стас нашел общий язык не только с Алексеем, но и с железной Софьей. Которая, как оказалось, не настолько уж и железна… Если речь заходит о внуках.

Сейчас их было уже трое, а в скором времени грозило стать четверо — Лиля была на седьмом месяце беременности. Если врачи не ошибаются — обещана девочка. И с крестной тоже уже определились.

* * *

— Осторожна, зайка, не зацепись! — Даша крикнула вслед дочери, когда Стас поставил ее на землю, а Мира тут же рванула к покрывалу, на котором сидела невероятно красиво округлившаяся Лиля, раскрыв объятья. Поймала племянницу, поцеловала в нос, как все они любили, потом спросила что-то, немного хмурясь, головой покачала, когда младшая Волошина ответила, с серьезным видом рассматривала место прививки, которое Мира демонстрировала не хуже настоящего боевого ранения…

Замедлившие шаг Даша со Стасом смотрели на это с улыбкой. По-прежнему держались за руки, Даша снова положила голову на его плечо, а когда совсем остановились, уткнулась уже в грудь, трепеща от того, что он обнимает, незаметно для детей и Лили с Тёмой, который до сих пор позволял себе выражать "фэ" касательно Волошинских прилюдных нежностей, прихватил зубами мочку уха, потом коснулся губами кожи за ним…

— Летать будешь? — шепнул, касаясь того же места уже кончиком носа, а пальцам позволяя пробраться под футболку на пояснице, поглаживая ее.

— Буду.

— А грустная почему? — Стас все видит. Всегда. До сих пор. Даша вскинула взгляд на мужа, вздохнула.

— Стас с Тёмой не хотят играть с Мирой. Ей обидно, — постаралась сказать так, чтобы не вызвать у Стаса лишних эмоций. Будто это касалось только их детей. Будто это не было знакомо им самим.