Я тебя отвоюю

Тем не менее, понимал, что бы она ни говорила — об отсутствии любви к Богдану и сохраненной любви к нему, у нее должны остаться пути отступления. Она должна иметь возможность посмотреть на него через неделю, держа за руку своего жениха, а он обязан взглядом кивнуть. Мол, «не бойся, Носик, все твои сомнения умрут со мной». Потому что сам напросился в друзья. Именно в друзья.

Стас щелкнул зажигалкой пару раз, поставил окно на проветривание…

Ни для кого. Просто, потому что люди так делают. Курил с удовольствием, перед собой смотрел…

Пару раз глянул на лежавший на столе телефон. Подумал, может набрать ее? Сама ведь гордая, не станет. А вдруг нужна поддержка? Даже такой скотины, как он, раз уж поблизости нет более достойной кандидатуры?

Успел разблокировать, набрать… Но пришлось скинуть еще до того, как начали идти гудки — в дверь позвонили.

— Тём, ты как тут?

— Малая здесь?

Идя к двери, Стас перебрал в голове сотню вариантов — от проповедников до соседей, которым «не зашло» его курение, но, увидев в глазке Артёма, удивился.

Волошин открыл дверь, от неожиданности на пороге застыл, оглядывая друга с ног до головы. Чуть растрепанного, с горящим взглядом.

И явно нетерпеливого, потому что руку вроде как хозяина квартиры "сбил" с двери, вошел, стал головой крутить.

— Ты о чем? Какая «малая»?

— Дашка тут, спрашиваю? Не корчи из себя…

Стас еще улыбался, не совсем понимая, откуда в друге столько раздражительности, а Артём даже не пытался деликатничать. Окинул Стаса злым взглядом, руки на груди сложил, бровь вздернул.

— В чем проблема, Красновский? С какого перепугу Даша тут быть должна?

— Будешь продолжать делать вид святой простоты, Волошин, — получишь по морде. Я не шучу. Где Даша, спрашиваю?

— Какой нахрен простоты, Тём? Что ты несешь вообще?

Видимо, ответное раздражение в голосе Стаса было достаточно убедительным, потому что тут же бросаться на друга с кулаками Артём все же не стал. Смотрел в лицо с минуту — молча, зло, дышал громко, потом отвернулся почему-то и выплюнул многозначительное: «п*здец, полетали»…

— По-человечески давай… — Стасу понятней не стало, но сердце удар все равно пропустило — отчего-то сделалось тревожно.

— Дашка порвала с Богданом. Сегодня. Сказала, что из-за тебя. А я же тебя просил, Волошин! Я же тебя, сука, просил ее не вмешивать в это все! Я же просил с собой разобраться сначала, а потом уже… Ты хочешь, чтобы ее Дина сожрала? Хочешь, чтобы на мою сестру пальцем показывали, рассказывая, что любовница? Этого хочешь? И не чеши мне, что все это неправда. Она сама сказала. И я же знаю, что это правда…

— Не ори, Тём. Я тебя и так слышу… — Стас же и не собирался «чесать». Понимал не все, но оправдывать… Что себя, что Дашу — не планировал. Если сказала так, значит, на то были причины. Которые он если и обсудит — то с ней.

— Слышит он… Херово ты слышишь, Волошин! Хе-ро-во. Ты знаешь… Знаешь, что я люблю тебя. Ты мой лучший друг. Единственный такой… Но я тебе тогда еще говорил — Дашка не для тебя. И ты пообещал ведь. Пообещал.

— И сдержал слово, как ты помнишь.

— Помню, Стас. А сейчас что? Все еще хуже. Лучше б тогда, вот честно… Погуляли бы, успокоились, разошлись… Она пострадала бы немного, ты ушел, хвостом вильнув, но сейчас… Хуже времени не придумать! Зачем ты с ней так?

— Это наши дела, Тём. Я не буду это обсуждать. Как видишь, здесь Даши нет. Но если придет — я скажу.

Последние месяцы жизни воспитали в Стасе хладнокровие необъятных размеров. Только оно позволило отвечать спокойно и по существу. Жаль, что Артём вряд ли мог это оценить.

— Нет никаких ваших дел, Волошин. Если ты дорожишь нашей дружбой — нет. Никаких. Ваших. Дел. Есть ты и твои проблемы. Есть Дашка и ее… глупость. Но если ты сейчас поступишь, как взрослый человек — убедишь ее, что это была именно глупость, все вернется на круги своя, она будет счастлива. А если нет — можешь не звонить мне больше. Никогда. Я не прощу тебе, что сломал жизнь моей сестре.

Артём выдал на одном дыхании, не ожидая ответа мимо друга прошел, ощутимо задев плечом, затормозил уже у двери, на обувную полку глянул…

— Нет Даши, значит? — несколько секунд смотрел на бок розового кроссовка, потом на Стаса. Еще злее, кажется. — Я даже не знаю, Волошин, что хуже было бы — что это ее кроссы, или что другой телки какой-то. Но ты… Мразь. В обоих случаях.

Сказал, из квартиры вылетел, шибанул дверью так, что она не закрылась даже — отлетела назад.

Стас в свою очередь все так же спокойно подошел, закрыл, присел…

Взялся пальцами за шнурок кроссовка-предателя, подержал несколько секунд, потом отпустил, хмыкнул.

Все же во всем есть плюсы. Например, когда твои нервы уже вымотаны — хуже им не сделается. Даже благодаря таким инцидентам…

Стас встал, пошел вглубь квартиры. В кухне, очевидно, Даши не было. В ванной тоже. В гостиной — пусто.

К спальне Волошин подходил плавно, думал даже постучаться, да как-то… Тупо было бы. Поэтому открыл так.