Я тебя получу

— Эй! Куда ты меня тащишь? — еще одна попытка.

— Хочешь, чтобы тебя здесь затоптали? Тоже мне, будущий борец за справедливость. Видела бы ты себя, — тормозит возле сияющей разной дребеденью палатки, и я испуганно подаюсь назад — его лицо в крови, светлая футболка тоже испачкана.

— Господи… Ты!.. Это ты там…

— Я не Господи, но это я там. Не нравлюсь? — вытирает рукавом под носом кровь и криво ухмыляется. А потом переводит взгляд куда-то поверх моей головы и улыбка становится совсем ненормальной.

Оборачиваюсь — к нам стремительно приближаются два полицейских.

Глава 15

Полиция! Только этого не хватало… К тому же одного из них я знаю! Дядя Вова, наш сосед по даче. Порой они с отцом играют вечерами в нарды.

— Карманы выворачивай, ска.

— Полегче, здесь же дама, — скалится Кнут, примирительно поднимая руки ладонями вперед.

Пока длинный как жердь полицай бесцеремонно хлопает его по карманам косухи, Кнут с лицом Далай-ламы лицезреет небеса, а когда замечает мой полный ужаса взгляд — задорно подмигивает.

— Нож где? — вклинивается дядя Вова, теряя терпение.

Настораживаюсь.

— Какой еще нож? Я с девушкой своей прогуливался, пришли оторваться, а тут такой беспредел.

— Зубы не заговаривай, тебя в толпе видели. С ножом в руках.

— Мы все одна большая толпа, — снова скалится. — Нож есть? Ножа нет. А на нет, как говорится… Пошли, Машка, на набережную, — нагло обхватывает мою талию.

— Почему там, где ты, Кнутов, там всегда какая-нибудь лажа, — цокает дядя Вова и переводит на меня осуждающий взгляд. — Не ожидал от тебя, Мария. Отец в курсе, кто твои друзья?

— В курсе, Владимир Андреевич, — отвечает за меня Кнут. — И даже одобряет.

— Сильно сомневаюсь.

— Любовь зла.

По мере того как мы удаляемся от полицейских, я медленно отхожу от шока.

Что это все было? Почему я промолчала?! Снова! Я же могла его сдать, сказать, что не было меня с ним и вообще мы едва знакомы. Но я не сказала, подставив тем самым себя же! Теперь дядя Вова доложит обо всем отцу, а тот… подумать страшно.

— Что за нож? — спихиваю со своей талии его руку.

— Самый обыкновенный.

— Он что… — притормаживаю, — у тебя? Я слышала, что кого-то порезали, — губы сводит ледяной судорогой.

— Если тебе станет от этого легче — ту драку затеял не я. И никого я не резал.

Он сказал это так… честно. И, наверное, это безумие, но я ему верю.

— Пошли, здесь ментов полно, — зорко осмотревшись по сторонам, Кнут легонько подталкивает меня вперед, и я послушно продолжаю свой бездумный путь рядом с отъявленным бандитом.

— Походу ты их всех знаешь.

— Скорее они меня, — широкая дурная улыбка.

Еще бы, у него же наверняка прописка в местном обезьяннике! Ровняюсь с ним и кошусь на измазанное кровью счастливое лицо. Ненормальный. Да его заводит подобная ситуация! Драки, полиция, адреналин… Каждый день по острию лезвия.

Вот это все — и есть его жизнь.

Опускаю взгляд ниже и замечаю под расстегнутой курткой бурое пятно. На футболке. Очень большое пятно… с разбитого носа столько не накапает.

— У тебя там кровь… На футболке. Ты видел?

Он смотрит вниз, оттягивает двумя пальцами ткань от кожи и беспечно машет рукой.

— Ерунда.

— Нет, подожди! — снова торможу под фонарем и, наклонившись, аккуратно приподнимаю край его майки. Устрашающего вида рана! — Это что же, выходит… это не ты порезал кого-то, а кто-то порезал тебя? — поднимаю на него глаза и врезаюсь в стену разнузданого «мужского» взгляда.

— Можешь еще чуть-чуть ниже. И чуть ближе, — многозначительно ведет бровью на свой пах.

— Ты точно больной! — вспыхиваю, выпрямляясь. — Тебе в больницу надо! Я не врач, но, по-моему, тебя сильно зацепило. Посмотри, сколько крови!

— Говорю же — царапина, кожу рассекли. Жизненно важных органов не задели, можешь сама проверить.

Ну точно кретин невменяемый! Кровью истекает и умудряется переводить все в хохму.

Сейчас я совсем не думаю, кто он и что, плевать мне на его подноготную — с этим разберусь позже, главное — помочь. Ведь рана, правда, может оказаться серьезной. Я же не прощу себя потом, если вдруг что…

— Нет, я так не могу! Давай хотя бы салфетками антисептическими обработаем. Были у меня в сумке, — снимаю одну лямку с плеча… Сумка открыта!

Ну не-ет! Неужели подрезали в толпе кошелек с телефоном?!

Встаю ближе под фонарь и заглядываю внутрь, заранее смирившись с тем, что ценных вещей я там не увижу. Но кошелек из мягкой коралловой кожи на месте, как и айфон. И даже косметичка. А это еще что…

Сморщив нос, выуживаю двумя пальцами небольшой испачканный чем-то темным нож.

Шок, непонимание… А потом до меня доходит.

В ужасе швыряю находку в траву, затем достаю влажные салфетки и, вытащив целую гору, истерично оттираю пальцы от чужой крови.

— Урод! Подбросил мне эту хрень, пока я не видела? Да как у тебя совести хватило! Хотя о чем это я, ты даже слова такого не слышал.

— Я знал, что тебя они обыскивать точно не будут, это была вынужденная мера. Существуй хоть один процент, что ты попала бы под раздачу — я бы этого не сделал.